Курсанты затопали как слоны. На мгновение возникла куча-мала, в которой не
приняли участие только сам Тарон и застывшая в изумлении Янис-Эль, а потом хаос
внезапно обрел форму — ровная шеренга студентов замерла, вытянувшись по
стойке «смирно».
— Неплохо, — оценил Тарон. — За одним исключением.
Темные глаза вновь вернулись к Янис-Эль, и она почувствовала, что у нее
начинают пылать ее длинные и забавно подвижные эльфийские уши. Свое место в
строю найти было несложно и без всякого дара — в самом хвосте шеренги,
потому как никого ниже Янис-Эль в Академии, похоже, просто не было.
Подорвавшись, она уже через миллисекунду стояла, где положено — руки по
швам, плечи расправлены, пятки вместе, взгляд перед собой. Тарон кивнул.
— Наше сегодняшнее занятие…
Янис-Эль моргнула. Это что же получается? Нет, что Тарон не сторож и не
смотритель, а кто-то куда более значительный в Академии, она уже и так
догадалась, но чтобы именно он оказался преподавателем боевых искусств? Об этом
самом «преподе-боевике» она слышала не раз. Его — в прошлом лучшего
фехтовальщика страны и героя, командовавшего пограничной крепостью, которая, выдержав
осаду врага, так и не сдалась, изменив тем самым ход последней войны, —
уважали. Причем, как люди, так и эльфы. И потому, что та война, на которой и
прославился здешний преподаватель боевых искусств, была с общим врагом — с
коварными и жестокими нагами. И потому, что проявленную им отвагу просто нельзя
было не уважать. Он был кумиром. И он был чрезвычайно строг. Заслужить похвалу
от этого человека считалось чем-то из ряда вон. Удостоившиеся чего-то подобного
курсанты носили ее так, словно это был высший государственный орден. Но что
именно эта легендарная в Академии фигура — и есть Тарон?! Янис-Эль
покачала головой и тут же удостоилась внимания.
— Вы в чем-то со мной не согласны, фьорнэ Моберг?
Бли-и-ин… Или как говорят в таких случаях эльфы — Вечный лес!
— Никак нет!
— Тогда и не трясите головой, как сарим у привязи.
— Это она без проблем. Ей привычнее трясти другим местом, — раздалось
из строя, и Янис-Эль вздохнула.
— Фьорнис Кирл-Сон? — Тарон вскинул бровь, а Янис-Эль тихо
хрюкнула — больно уж у ее недоброжелателя фамилия забавной оказалась,
почти как у толстяка с моторчиком по фамилии Карлссон. — Кажется, вы
что-то имеете против фьорнэ Моберг? В таком случае не кажется ли вам более
достойным не выкрикивать с места, а высказать все в лицо?
— Готов хоть сейчас, пресветлый дор!
— Тогда прошу ко мне. Янис-Эль, сюда же, — Тарон махнул своей
единственной рукой. — Думаю, вам будет полезно выпустить пар. К бою!
— Я с теми, кто не достоин звания воина, не дерусь, — долговязый
Кирл-Сон выпятил подбородок.
— Я вам это и не предлагаю, — Тарон легко пожал плечами. — К
бою. У вас пять минут.
— Да она и одной не продержится, — Кирл-Сон, демонстративно хрустнул
костяшками, разминая пальцы.
Янис-Эль заскучала. Еще один болван малолетний, которого уму-разуму учить…
Забияка прыгнул вперед, широко размахнувшись. Янис-Эль легко отступила в
сторону, уклоняясь от удара, перехватила нападавшего привычным захватом и
отправила Кирл-Сона, как ему и положено, в полет. На маты, набитые соломой.
Эльф вскочил, еще больше озверел, что стало совершенно очевидно по той самой
«неотразимой» улыбке, которой, как видно, обрастали все «ушастики» в состоянии…
Как там Джоанна это назвала? Эйнор-тоу? Янис-Эль для себя решила, что это,
наверно, что-то вроде боевой трансформации, которая происходила сама собой от
ярости или в том случае, когда «длинноухому» предстояло сражаться. Вот Кирл-Сон
и обзавелся «акульей челюстью»… А следовательно, стал и на порядок сильнее. Это
нужно было учитывать.
