– Привет, – принял я у неё пакет с чем-то. – Как дела? – помог ей снять пальто.
– Всё хорошо, устала, как у тебя?
– Извините, номерков больше нету, но я вас запомню! Вас трудно не запомнить, – поцеловал Фортуну в шею. – Пахнешь хорошо, мужчиной, – оторвал я лицо от её груди.
– Ты начал замечать, чем я пахну, – соскоблила с себя туфли Фортуна и подошла к зеркалу.
– С кем ты была, признавайся? Я не шучу, – повесил я пальто и встал между ней и её отражением.
– Ну, хватит, Отелло, – положила она свои руки мне на шею и обняла. – Я страшно голодна.
– Тогда сразу в спальню? – я тоже почувствовал голод.
– В смысле я хочу есть, запах жареного мяса разбил мне сердце во второй раз, – прошла она в ванную.
– А когда был первый?
Шум бегущей воды унёс мой вопрос.
– Что за блюдо ты приготовил? – выключила воду.
– Мясо на двоих, – погасил конфорку.
Через несколько минут, милая и вечерняя, вошла Фортуна. Она сразу засунула нос под крышку и закрыла глаза от радости: «Какое счастье, что я не вегетарианка».
Я достал из холодильника бутылку красного и откупорил.
– А что за праздник сегодня? – приготовила бокалы жена.
– День мяса, – разлил я красную жидкость по формам.
– Заело тебя на этом мясе? Давай что-нибудь поинтереснее.
– День независимости мяса.
– Сегодня, кстати, день рождения одного известного поэта. Знаешь, о ком я? – подняла руку со стеклом Фортуна.
– Догадываюсь. Давай без мёртвых как-нибудь, а то мне кажется, что нас уже здесь трое, – коснулись берега наших бокалов.
– Раньше ты любил его стихи, даже цитировал мне.
– Какой бы крепкой ни была любовь, на троих не сообразить, – наполнил я свой рот вином.
– Я, ты и жареная корова, – предложила альтернативу жена и тоже сделала глоток. – Куда сегодня наши гости ходили? – поставила на стол она свой бокал.
– В Кунсткамере были, сказали, что хотят пораньше лечь спать, – вытянул я ноги под стол и откинулся спиной на кухонный уголок, не выпуская из рук вино.
* * *
– Как они тебе показались? – обняла меня Фортуна. – Что-то они холодно стали со мной общаться. Ей-богу, как полуфабрикаты.
– Гости как гости, уже надоели. Может, это из-за того, что я им сказал, что ты спишь с соседом, – утонул я в шелках её волос.
– Вот идиот. Зачем? Не мог соврать что-нибудь? – положила руку мне на живот жена и улыбнулась.
– Хочу, чтобы быстрее уехали, – разглаживал я её волосы. Как-то нехорошо они влияют на наш сексуальный климат, – вспомнил я купола Беллы.
– Значит это у нас акклиматизация, а не у них, – грела своей щекой мою грудь Фортуна.
– Ты знаешь, что Белла мышами занимается? – чувствовал я её горячее дыхание.
– Да, у неё даже с собой есть несколько, – подняла она голову и посмотрела на меня как на кота, который должен их поймать.
– Том, – перевел я радостно стрелки, – тебе Джеррей из Москвы привезли.
Комок шерсти вздрогнул в глубине кресла и подал звук.
– Не рычи, дичь в соседней комнате, и на ней ставят опыты, – вздохнула Фортуна.
– Думаю, ему не понравится. Он же никогда не имел дела с живыми мышами, – погасил я настольную лампу и обнял жену сзади.
За стеной была слышна возня от любовных прелюдий. Трудно спать, когда за стеной кто-то занимается любовью. Это тоже надо уметь переспать.
– Мыши? – поцеловал я жену. – Постучать им?
– Не надо, ещё подумают, что мы завидуем. У тебя есть чем ответить? – повернулась ко мне спина.
– Обижаешь, – положил я её руку себе на член, и он медленно начал твердеть.
