Мне, прошу, уступи ты это место
И меня, хоть я новый, не гони ты.
Ведь и старые все такими были.
Ты за тем лишь смотри, чтоб каждый новый
Стать когда-нибудь мог старинным другом.
Закончив, он сложил таблички и обвел всех блестящими глазами. «Ну? Слышали вы что-нибудь подобное?»
– Куда там Вергилию, – пробормотал Гай Элий.
Марциал был с ним полностью согласен.
– Такие стихи нельзя не признать великолепными, – широко улыбнулся Парис.
– Конечно, – подхватил Элий. – Наживешь сразу двух врагов – автора и адресата…
– Благодарю, Марциал, – откликнулся префект. – Сказано любезно…
– И с большим чувством! – укоризненно воскликнула Виния.
Фуск улыбнулся ей.
– Буду счастлив назвать другом гордость римских поэтов.
Марциал счел, что этот стих принесет ему больше выгод, чем все изданные прежде книги.
Фуск повернулся к Парису.
– Жаль прерывать столь приятное знакомство. Но, говорят, твой отъезд уже решен? Держишь путь в Афины? Что ж, греки истинные ценители искусства… не то, что жадные до крови римляне…
Парис взгляда не отвел.
– Ты ошибаешься, префект, – проговорил он медленно и четко. – Я не собираюсь покидать Рим.
Фуск нахмурился. Виния вонзила ногти в ладони.
– Что ж, возможно, соберешься теперь, – заметил префект, и в глазах у него не было ни тени улыбки. – Афины – прекрасный город…
– Достоинства Афин мне известны, – жестко откликнулся Парис. – Как и пороки Рима. Потому и остаюсь…
– Красно говоришь, – Фуск резко отвернулся.
У Винии задрожали губы.
Гости начали прощаться. Марциал испросил позволения у префекта завтра же утром принести ему переписанный набело стих.
– Буду рад видеть тебя не только завтра, но и каждый день, – понимающе улыбнулся Фуск.
Корнелия самым ласковым голосом попросила у хозяйки прощения, но так и не улыбнулась. Гай Элий вызвался проводить девушку до лектики, и простился с сестрой, по ее мнению, как-то небрежно.
Панторпа со слезами на глазах пробормотала Парису слова прощания; она почувствовала неладное. Парис погладил девушку по голове, велел обязательно быть послезавтра на представлении «Антигоны».
Корнелий Фуск положил руку на плечо центуриона. Тот вздрогнул, словно очнувшись от сна.
– Марк, – сказал префект, – время позднее, улицы небезопасны. Проводи нашего знаменитого гостя, – он кивком указал на Париса.
У Винии слезы благодарности навернулись на глаза. Она даже не заметила, как резко Парис выпрямился, какой взгляд бросил на нее.
– Да, префект, – ответил центурион.
Корнелий Фуск улыбнулся.
– Это не приказ, а просьба.
Парис удалился в сопровождении преторианца. Ушла и Панторпа – с твердым намерением дождаться Винию и расспросить обо всем.
– Как выразить мою благодарность… – Виния коснулась руки Фуска.
– У тебя для этого такие богатые возможности, – засмеялся префект.
Они нехотя расстались. На пороге Фуск обернулся.
– Не забудь о порошках Зенобия. Порадуй меня – поправься.
– О, будь спокоен, до завтра я не умру, – утешила его Виния. – Завтра скачки.
* * *
Виния едва держалась на ногах. Путь от атрия до кубикула казался неодолимым. Она стояла, привалившись спиной к колонне, и сквозь распахнутые настежь двери видела мелькание огней: слуги убирали остатки трапезы.
Виния почувствовала, что задыхается. Сделав несколько нетвердых шагов, вышла во двор. Жара почти не спадала, но в перистиле было свежее, чем в комнатах. Тихо поскрипывала старая олива. Ветер доносил водяную пыль фонтанов. Оглушающее пахли белые лилии.
