– Я ведь простая статистка.
– Таково желание мистера Санни.
– Но как…
– Господин в широкополой шляпе с галерки, – перебил мистер Кляйнеман, – что был на каждой репетиции. Он все время приглядывался к труппе. Так что не подведите, девочка моя. Эта премьера последняя. И, да, вазелин портит лицо. Зайдите за молочком для снятия грима… Бо-оже, возьмите платок.
– Испачкаюууу!
– Тогда лигнина. Мадам Чалмер, лигнина нам, и побольше! Кстати, мисс Шерилл, вас какой-то мистер Бокс спрашивал. – Режиссер едва устоял на ногах, пропуская метнувшуюся к двери подопечную. – Бо-оже!!!
В свете фонаря мисс Шерил рыдала, обнимая коробку из-под холодильника, которая к тому времени уже изрядно износилась. Всхлипывая, актриса роняла на картон крупные слезы и ругалась:
– Зачем сбежал? Ненавижу.
– Уверяю, вы ревете чаще, чем того требуют приличия, – привычно ворчал друг, покачиваясь из стороны в сторону, как бы баюкая.
– И все у нас получилось. Я буду играть, буду! – Барышня вскинула голову. – А если провалюсь?
– Ну-ну, с такою внешностью вас примут в любом галантерейном магазине.
– Думаете?
– Кто-то же должен мыть полы.
– Гад, – пролепетала она, обнимая короб еще крепче. – Прибила бы.
– Зато я верил в вас, потому давно припас бутылочку вина. Мы ее сейчас…
– С жареной сосиской. В тесте.
– Как изысканно! Я мигом.
Она улыбалась ему вслед, закусив нижнюю губу. Она продолжала улыбаться и в миг, когда услышала визг тормозов, глухой стук. Она улыбалась, видя, как короб подбросило, словно он был пуст. Улыбалась вязкому пятну, что расползалось по асфальту, и осколкам бутылочного стекла в крови, потому что не верила.
Мисс Шерил ждала, когда он вернется с запретным для нее лакомством, ждала вопреки испуганным крикам, плачу ребенка, вою сирен, суете и ласковым просьбам меланхоличного стража порядка отвернуться.
А по ту сторону дороги высокий мужчина в широкополой шляпе горестно качал головой, поджимая губы.
* * *
У ног актера с Друри-Лейн, восседавшего на ступеньках крыльца дома мисс Шерил, возвышалась гора окурков. Услышав мягкое постукивание с шорохом, мистер Санни бросил, не оборачиваясь:
– Мисс Шерил, позвольте угостить вас хотя бы мороженым?
Коробка из-под холодильника высотой в пять целых и три десятых фута, что появилась в дверях, фыркнула:
– Пфф!
– Кусочек ликерного торта с капучино?
– Настырный.
– Неужели сахарная вата? – пробормотал актер, отряхивая штаны.
– Нет.
Он брел следом за ней, заложив руки в карманы, и поглядывал на мельтешение коричневых сапожек под коробкой.
– Сегодня премьера, – напомнил мистер Санни. – Так на сцену и выйдете?
– Сами виноваты, – парировала мисс Шерил.
– Туше.
И это правда. На удивление труппы лондонская знаменитость отнеслась к помешательству девушки с неслыханным участием. Столичный агент, жуя сигару, лишь разводил руками: "Санни играет либо с ней, либо рвет контракт".
Мистер Кляйнеман сначала умолял, потом перешел к угрозам. После прочтения пунктов, какие подаются букашечным шрифтом, запасся таким количеством виски, что хватило бы взводу солдат на три месяца осады. Всякий раз на репетиции, как только из-за кулис выплывала коробка, режиссер наливал в стакан на два пальца. А когда она прокатывалась на велосипеде со своим «ха-ха-ха», хлебал из горла.
– Знаете, – нарушил молчание мистер Санни, – я достаточно высок, чтобы оценить непродуманность конструкции. Вам нужен люк, чтобы во время ливня выпускать зонт.
