– Там я сплю, ты полезай, если есть желание отдохнуть.
Поблагодарив за место, я полез на второй ярус. Воздух здесь был немного свежее, чем внизу, через несколько минут я задремал.
Очнувшись, я услышал, как на улице кто-то кричал:
– Сбор! Всем строиться во дворе!
Быстро спустившись, я стал надевать кроссовки, ребята, что сидели внизу, уже выбежали на улицу. Когда все построились в одном месте, только тогда я увидел, как много нас было в лагере. Стянувшиеся со всех углов парни, построились буквой «П» – фронтом к входу в казарму. Не найдя сразу своё отделение, я встал к первым в отделение Бродяги, но тот увидав чужака в своём отделении, сморщившись прошипел мне:
– Вон, твоё отделение…
«Ну и ну – подумал я. – Как будто я у него кусок мяса из-за рта вырвал, может боится, что я его место в автобусе займу».
В центр нашего построения вышел казак в тельняшке, который записывал мои данные, к нему подошёл Иваныч и что-то сказал на ухо. Поправив свои пышные усы, он громким басом крикнул:
– Сынки! Три автобуса уже в городе, отправка будет в ближайшее время, первому, второму, третьему и четвёртому отделению собрать свои вещи и построиться перед пляжем…
Все ринулись в казарму, о былой дисциплине навязанной нам Иванычем не было и речи. Теперь все тормошили свои матрацы, скидывали ненужные вещи на пол и выскакивали во двор. Лишь несколько человек, которых не записали в списки, одиноко сидели на бревне возле входа и печально смотрели на тех счастливцев, которые с гордыми лицами шли по направлению к пляжу.
На берегу мы выстроились в четыре шеренги, перед нами прогуливался Иваныч, и осматривая каждого, повторял:
– Ребята, если у кого есть колюще-режущие предметы, лучше сразу сдайте их, иначе на границе будут проблемы.
Минуту спустя мимо нашего строя прошёл невысокий парень лет тридцати, Паша, дёрнув меня за рукав, прошептал:
Смотри «ФСБшник».
– Что-то не похож он, – с сомнением ответил я.
– А ты думал люди из «ФСБ» все под два метра роста? Я их в Чечне видел, причём чем невзрачней человек, тем выше он в звании.
Молодой человек стоял немного позади Иваныча, на нём был новенький камуфляж без шевронов и знаков различия. Его добрые голубые глаза смотрели на нас по– детски, и если бы не его камуфляж, он походил бы на пионервожатого в детском лагере.
Паша, вывернув свой пакет, радостно уставился на меня.
– Сколько ты барахла набрал! Выкидывай.
Я посмотрел на свою кучу вещей, на вершине которой на солнце поблёскивали два ножа и два мобильных телефона. Откинув ножи в сторону, я спросил:
– Паша, может ножик в кармане спрятать? – кто его знает, когда теперь нас покормят. Как мы консервы открывать будем?
– Ты думаешь, нам их дадут? К тому же, жрать захочешь – зубами откроешь, улыбнувшись, ответил он.
Перед нашим отделением появился Док.
– Парни, из мобильных телефонов вытащите sim– карты. У кого телефоны сенсорные – обмотайте их фольгой.
В одной руке Дока был рулон фольги, а в другой моток канцелярского скотча.
– А скотч зачем? – крикнул кто-то из строя.
– Вместо жгута. Отрежьте себе четыре ленты, по метру на каждую конечность, – сухо сказал Док.
– А для шеи пятую резать? – выкрикнули из строя.
– Только если есть шестая, – добавил я.
Шеренга взорвалась хохотом, а Док, не отреагировав на шутки, отвернувшись, стал молча резать скотч на ленты.
Увидав, что все порезали скотч и обмотали телефоны, инструктор обратился к строю:
