– Переходим, товарищи, к следующему вопросу – выборы нового состава группы народного контроля. Какие будут предложения?
– Я думаю, что группу народного контроля надо оставить в прежнем составе, пусть учатся работать, – предложил Ермаков.
– У кого еще какие будут предложения? Кто за предложение Ермакова Андрея Сергеевича, прошу поднять руку. Единогласно.
– В заводской столовой надо навести порядок, – с места с обидой в голосе выговаривала Клавдия. – А то сварят – есть невозможно.
– Дорогая Клавдия, нет у группы народного контроля таких полномочий, – с нехорошей, ехидной улыбкой принялся объяснять Вершинин, – при завкоме имеется спецкомиссия по общепиту. И только она занимается вопросами питания на заводе.
Если на то пошло, Клавдия и сама, без народного контроля, могла сходить в завком и спросить, почему в столовой плохие обеды.
– Котлеты рассыпаются, есть невозможно, – поддержала Клавдию Иванова.
Чебыкин взял слово: плохо было с режущим инструментом.
– Товарищи, ничем помочь не могу, – отвечал начальник цеха. – Сколько нам дают инструмента, столько мы и получаем. На большее рассчитывать не приходится. Леонид Иванович, и от нас много зависит, от нашего отношения к инструменту. Взять резец. Мы с вами, чуть отломился кусочек от напайки, сразу его выбрасываем. А ведь его можно перезаточить. Если нет времени сразу заточить, можно оставить на потом. Богатые мы, скажу я вам, за счет государства.
– Кто еще желает выступить?
Желающих не было. Собрание и так затянулось.
7
– Следующая остановка «Школьная».
«Хорошо съездили, отдохнули, – думал Чебыкин, глядя в окно. – Посмотрели цирк. Что ни говори, а культурные мероприятия сплачивают коллектив. Чаще надо проводить подобные мероприятия. От них большая польза».
Со скрежетом шумно раскрылись задние двери, из автобуса вышли Клавдия с Плотниковым. Плотников смеха ради на виду у всех полез к Клавдии обниматься. Клавдия не противилась. Но когда Плотников стал досаждать, она грубо, по-мужски оттолкнула его от себя.
В автобусе было тепло, даже жарко. Зойка дремала, устало развалившись в кресле; ей выходить у больницы, это через полчаса, конечная остановка. Выражение брезгливости, пресыщенности застыло на ее бледном измятом лице. Клипсы, броши разные, цепочки, зажимы – все это болталось на Зойке в изобилии. Все ее украшения были недорогими, по зарплате в 85 рублей. Такой нарядной ее еще никто не видел.
– Ну ты даешь! Тебя встретишь на улице и не узнаешь, подумаешь, артистка какая, – восторгалась Лысенко.
– Да, не узнаешь. Артистка, – довольная, отвечала Зойка.
Автобус мягко подкатил к универмагу.
Хмелева, Клюев, Садовский, Чебыкин вышли. Мария Павловна Хмелева была новый человек в коллективе, на прошлой неделе устроилась токарем 3-го разряда. Среднего роста, миловидная женщина.
– Мария Павловна, разрешите я вас провожу, – вызвался Леонид Иванович. – Быстро темнеет.
– Мне тут недалеко….
– Мария Павловна, хорошо отдохнули, правда? Целый год собирались в цирк и наконец-то собрались. То автобуса не было, то еще что-нибудь… В детстве я мечтал стать акробатом. Шалопаем был. Ох, и доставалось мне от отца. Один раз он меня так ремнем отшлепал, что я сесть не мог. Но я не обижаюсь на него. Как-то надо было меня учить. В школе с тройки на двойку – не было у меня тяги к учению. Если бы не Яковлев, один мой знакомый, я бы техникум не закончил, бросил. Он меня уговорил. Хороший парень.
