— Аля, твоя мама её выгонит на улицу, — ответила Валя, прижавшись спиной к столу и пытаясь сделаться как можно незаметнее. — И меня заодно, что пустила вас в дом.
— Не выгонит, Валечка! Папа же разрешил!
— Уфти… Тогда надо, наверное, её искупать.
Спать я ложилась в этот день абсолютно счастливым человеком двенадцати лет. Лиму я отстояла в страшном скандале, который разразился, когда родители вернулись домой. Мама истерила, папа сначала отнекивался от разрешения «притащить эту блохастую тварь в дом», но был вынужден признать, что не слушал меня, когда я спрашивала. А раз так, то и разрешение было выдано. Мама рыдала, потом кричала на меня, потом требовала выкинуть Лиму обратно, но я не сдалась. Были выданы обещания: что я и исключительно я буду заниматься «чудовищем», что я буду учиться на одни пятёрки, что играть на скрипке буду по шесть часов в день, а главное, что собаку будет не видно и не слышно!
После этого мама отправилась в спальню выпить пятьдесят граммов коньяка, а папа проэкзаменовал Лиму по базовым командам ОКД и остался средне-доволен. К моим обязанностям прибавилась ещё одна: дрессировать овчарку так, чтобы она слушалась с полуслова и даже с жеста. Я соглашалась со всем. Главное, Лима дома, она больше не будет ночевать снаружи и жрать объедки, никто и никогда не бросит в неё камень, а если и осмелится, то будет иметь дело с милицией в лице папы.
Закрыв глаза на своей твёрдой софе в маленькой комнате моего детства, я спустила руку и почесала Лиму по отмытой и блестящей чёрной шерсти, улыбнулась и сказала себе:
— Вот я и изменила свою жизнь.
3. Жизнь номер три
30 декабря 2020 года
Влажный шершавый язык лизал мои щёки, занимаясь бесплатным пилингом. Я попыталась отмахнуться, но безуспешно. Открыла глаза.
Надо мной нависла наглая морда — серая в чёрные подпалы. Уши торчали, как локаторы инопланетянина. Собака растянула губы в улыбке и снова высунула язык, пытаясь лизнуть мои нос, рот, глаза. Я рывком села, отпихнув овчарку. Здоровая скотина! Но не Лима.
Ох не Лима, откуда бы ей взяться… Собаки по тридцать лет не живут!
А я снова дома, на своём диване, укрытая покрывалком… Правда, бутылки нет на полу. Шторы задёрнуты. Календарь на стене висит. Вскочив, я обнаружила, что у меня моё сорокапятилетнее тело, обтянутое пижамкой с принтами корги. С ума сойти! Мамочки, и правда изменилось всё!
Нет, не всё. Только мебель кое-какая, телик поновее… Вот эти шмотки — что это такое, когда я такое носила? Я же всё больше по спортивным штанам и безразмерным кофтам… А тут и лосины какие-то светлые, и жилетик, и блузка — ХХЛ, конечно, но такая кокетливая! Так.
Так.
Мне нужно срочно выпить.
Кофе.
И обыскать тут всё. И вообще… А лучше Мишку спросить. Мишка наверняка что-то обо мне знает! И мой телефон тоже может что-то рассказать…
Собака спрыгнула с кровати и басом рявкнула на весь дом. Я обернулась к ней и машинально велела:
— Фрида, фу!
Фрида? Ну да, язык сам вспомнил кличку. Фрида моя, моя пятая овчарка. Лима прожила со мной ещё шесть лет и умерла тихо, во сне. После папа поехал куда-то в питомник ДОСААФ и принёс смешного толстолапого щенка. Назвали его Брюсом в честь актёра…
Фрида тихонько тявкнула и выбежала из комнаты. Раздался грохот. Я вздрогнула, а овчарка притащила в пасти ошейник и поводок, карабин которого выбивал чечётку по паркету.
— Фрида-а-а, — протянула я, закатив глаза, и отобрала снаряжение. Натянула на собаку, кивнула: — Ну, пошли, пошли. Только потом — кофе!
