(в которой трудно быть братом)
Тан
У подъезда носилась лисица – пасть в пене, глаза в кучу, на морде грязь, вокруг визг. Орёт женщина, держащая на руках левретку, басом ругается пышнобородый дворфер, оттаскивая подальше лабрадора, приговаривает «Ой мамочки» бессобачная девчонка-подросток. Останавливаются там-сям прохожие, пятятся от лисицы и одновременно вытягивают шеи, чтобы рассмотреть получше.
Ну что ты с ними будешь делать, а! Если видишь бешеное животное, то твой лучший план – немедленно увеличить расстояние между ним и собой, и желательно, чтобы оно включало пару-тройку закрытых дверей. Если, конечно, тебя не прельщают сорок наговорённых уколов в живот.
Тан знал, что современный курс вакцинации от бешенства – шесть обычных инъекций или пять наговорённых, но сейчас ему хотелось драматизировать.
Он решительно пошёл к лисе, вызвав рычательное дворферское «Куда полез, топор тебе в бочину?!» и девчачье «Ой, не надо!». Лиса прекратила шипеть и плеваться в пустоту, свела шалые глаза на Тане, оскалилась, зашипела, как змея, тявкнула по-собачьи и бросилась к нему – буро-рыжий прочерк зубастого безумия.
Тан поймал её на ботинок, как футбольный мяч. Короткий удар – захлопнулась пасть в пене, лиса перевернулась назад через голову и накрылась ногами, ещё один шаг – лиса вскочила, взлетела, впилась зубами в ловко подставленную «тракторную» подошву, ещё взмах и удар – и животное с перебитым хребтом доходит на земле, пуская кровавую пену из пасти.
В разлившейся тишине Тан услышал, как наверху что-то постукивает по стеклу. Поднял голову. В окно квартиры на третьем этаже бился серый стриж. Раз, другой, и казалось, он сейчас разобьёт голову о стекло – но открылась форточка, и птица исчезла в квартире.
Прохожие отмерли. Кто-то тихо причитал, дворфер одобрительно ворчал, девчонка достала смартфон и, кажется, собиралась снимать видео.
Тан выбрал самого дееспособного с виду человека – мужика лет сорока, который наблюдал за происходящим со сдержанным любопытством – хлопнул его по плечу:
– Позвоните в департамент природопользования, это нужно убрать.
Мужик энергично кивнул и тоже полез за смартфоном.
– Собаки привиты? – громко спросил Тан.
Дворфер и женщина быстро закивали.
– Лиса никого не укусила? Глаза не заплевала?
Замотали головами.
Тан ещё раз глянул на лису – убедиться, что она не вскочит с тявканьем, всякое бывает – и вошёл в подъезд. Прислушался к скандалу за дверью на первом этаже, мрачно угукнул, стал подниматься по лестнице. На втором кто-то ругался по телефону, басом и взахлёб. На третьем было тихо. Тан вошёл в квартиру, открыв дверь беззвучно, как теневолхв-домушник с полувековым опытом.
В квартире пахло химикатами, тарахтел пузатый холодильник ещё времён СНТР и бухтел телевизор:
– Управление здравоохранения Стамбула опровергает сообщения о вспышке вируса Коксаки. Однако независимые источники сообщают, что у заболевших в анализах крови значительно повышен C-реактивный белок…
Тан тихо снял ботинки и прошёл в комнату, которую сейчас считал своей, мимо комнаты, которую считала своей сестра. Он слышал, как она щебечет о новом способе избавиться от акне: нужно в течение недели питаться только стеблями сельдерея и запивать простой водой.
Видимо, он всё-таки хлопнул дверью в комнату, потому что сестра появилась на пороге буквально две секунды спустя. Крошечная майка-матроска, макияж «под моряну», придающий глазам холодную глубину, ехидная улыбка и такой вкрадчивый, нежный голосок, что немедленно захотелось перевернуть её вверх ногами и хорошенько потрясти. Тан сунул руки в карманы и заставил себя расслабить плечи.
