– Я плавал по всем побережьям и морям мира, но признаю: что касается Карибского моря, мне не помешал бы хороший лоцман.
Как только он покинул каюту, Селесте Эредиа поочерёдно взглянула на своего отца и на Гаспара Рейтера.
– Что скажете? – поинтересовалась она.
– Кажется, он подходящий человек, – признал англичанин. – Если он хотя бы наполовину такой хороший капитан, как игрок, у нас не будет проблем. Его слава с картами уже легендарна, и я не знал человека более хладнокровного и невозмутимого. Он может часами проигрывать молча, но вдруг, за три сдачи, оставляет противников без гроша.
– Он мошенничает?
– В Порт-Ройале каждого, кто жульничал, зарывали по шею в песок на пляже, чтобы его съели крабы. А он до сих пор жив.
– Возможно, это просто доказывает, что он умнее других шулеров.
– Это плюс в его пользу, – признал Мигель Эредиа. – Достаточно запретить азартные игры на борту, и проблема исчезнет.
– Экипажу нужны игры, – заметила его дочь. – Часто это их единственное развлечение. Лучше всего, что я могу предложить, – это запретить их среди офицеров.
– Вы запретите и ром?
Девушка с головы до ног оглядела англичанина, задавшего этот вопрос.
– Это вас беспокоит?
– Зачем отрицать? Хороший кувшин рома на закате помогает скрасить ночную тьму.
– Но он затуманивает рассудок. Мой брат учил меня, что на борту всегда должен быть запас рома, но раздавать его стоит лишь по особым случаям. – Она сделала паузу. – Хорошо! Согласны, что этот малый может быть тем капитаном, который нам нужен. Кстати, как его зовут?
– Буэнарриво. Арриго Буэнарриво.
– Буэнарриво? – удивилась Селесте Эредиа. – Вы шутите? Капитан корабля с именем Буэнарриво? Несомненно, он был рождён предопределённым.
– Насколько я знаю, он принадлежит к старинному роду венецианских моряков, но на острове его больше знают по прозвищу Тресрейес.
– И почему?
– Потому что однажды он выиграл целый бордель с более чем двадцатью девушками, собрав три короля подряд.
Час спустя, оставшись наедине с дочерью, Мигель Эредиа не мог удержаться от жалоб.
– Как ты можешь думать о том, чтобы собрать команду из охотников за рабами, шулеров, владельцев борделей и всего того сброда, который мир выбросил в самый греховный город на свете? Это безумие!
– Я была бы безумной, если бы пыталась нанять писцов, семинаристов или честных отцов семейства, – заметила Селесте. – Я делаю всё возможное, чтобы выбрать лучшее из этого мусора, но чудес от меня ждать не стоит. Это те материалы, которые у меня есть, чтобы сплести мою корзину.
– И зачем тебе эта корзина?
В ответ его дочь взяла его за руку и подвела к гигантскому кормовому окну, кивком головы указывая на полсотни чернокожих, которые изнурённо расчищали развалины старого Порт-Ройала под палящим солнцем.
– Вот зачем! – сказала она. – Я хочу, чтобы однажды эти несчастные имели право находиться в тени в полдень. Это несправедливо! – добавила она. – Несправедливо, что их заставляют плавиться на солнце, пока мы просто смотрим на них.
– Если они так тебя волнуют, купи их и отпусти на свободу.
– Даже у меня нет столько денег, чтобы выкупить всех рабов на этом острове, – заметила девушка. – И даже если бы они у меня были, на следующий день привезли бы ещё и ещё, потому что пока есть те, кто покупает, найдутся и те, кто продаёт. Нет! – уверенно продолжила она. – Проблему работорговли нельзя решить в месте назначения. Она решается в месте её происхождения.
