Напротив меня три пары глаз. Удивительных, разных, прекрасных. Темно-синие, словно грозовое небо, уходящие в серую сталь глаза Ракса. Изумрудная зелень бездонных глаз Орвана. Черные омуты наемника Ланрана…. По прищуру и оттенку их глаз я научилась отличать настроение свои мужчин.
Некстати щиплет в носу, стоит лишь подумать, что кто-то из них захочет уйти. Но я должна дать им право выбирать самим. Даже если мне самой станет плохо от этого.
Ланран и Ракс хмурятся, не торопясь с ответом. Я замираю на вздохе, ожидая их решения, как помилования смертник. Орван нежно улыбается мне, и на сердце теплеет.
— Я не смогу уйти, избранная, даже если бы мне вдруг взбрело в голову столь странное желание. Ты в моем сердце навсегда. И я очень хочу показать тебе мой мир, — подмигивает и умолкает, уступая слово следующему.
— Мне некуда идти, Латифия, — говорит Ланран. — Да и ты мне нравишься. А без меня пропадешь, — на этот раз его голос абсолютно серьезен, и я со слезами на глазах киваю.
Ракс смотрит куда-то в небо и начинает говорить, не отводя взгляда.
— Отсюда не видно Третьей планеты, но я продолжаю искать ее глазами. Тоска по дому иногда кажется невыносимой, — впервые с нашего знакомства он говорит столько слов за раз. И я боюсь разрушить случайным звуком хрупкое доверие, что повисло между нами.
— И я хочу быть свободным, — продолжает Ракс, и сердце пропускает удар. — Но не от клятвы, — тут же поспешно добавляет, переведя взгляд на меня. — Я хочу стать равным с вами, донни. Не рабом, не вещью, не безделушкой.
— Ты и не вещь! — восклицаю на эмоциях. Мужчины тут же шикают на меня.
— Для всех на этой планете я ваш раб. Даже если в вашем добром сердце это и не так. Поэтому я полечу с вами, чтобы вернуть себе имя и свободу. И исполнить клятву. Настоящий мужчина от своих слов не отказывается.
Я шумно выдыхаю, не веря собственному счастью и испытав огромное облегчение. Ракс — мой чудесный, благородный рыцарь! И его невозможно не уважать за это.
Пока я растрогано смахиваю слезы, Ланран звонко хлопает Ракса по спине:
— Повыделывался и хватит. Просто скажи честно, что тоже надеешься заглянуть под юбку к Латифии! — грубоватая шутка наемника разрушает неловкость момента, и я против воли улыбаюсь. Ланран неисправим, и я укоризненно качаю головой. Ракс становится красным как рак и что-то шипит рассерженно под нос. Орван с вселенской мудростью в глазах улыбается, глядя на мужчин, как на малых детей.
Но тут показывается сонный папаша и разгоняет всех по местам. Я с сожалением покидаю своих мужчин и укладываюсь в капсуле рядом с отцом. На удивление сон приходит легко и быстро. Будто, решив вопрос с клятвой, я избавилась от тяжелой ноши, что все время таскала за собой.
Утром мне кусок не лезет в рот, и я с трудом сдерживаю нервный мандраж, что периодически пробегает волной по телу. Из всего моего плана самым сложным пунктом оказался корабль. Неизвестно, как мы улизнем из-под носа Рихтера, если не знаем точного расписания прибытия шаттлов. Так как планета — один сплошной рудник и рынок работорговли, то покупатели сюда приезжают внезапно. Многие стараются обойти регистрацию, заплатив за стоянку кредитами. И я не уверена, что мне удастся купить место для себя и парней.
И не стоит забывать, что все это время рядом с нами будут крутиться бдительный женишок и деятельный папаша!
— Латифия, что с тобой? Ты сама не своя, — говорит отец, все-таки заметив мое состояние.
