– Стоп! – прервал я мексиканца. – Зачем им моя магия, если у них есть своя?
– У существ из других миров очень большой магический резерв, – охотно ответил Григорио. – Магии у нас там нет, а резерв есть. Это тут всем непонятно. У меня тоже есть резерв. Я помогаю хозяину, когда у него заканчивается своя магия…
– Хозяину? – слово ужасно резало слух. – Сколько лет ты тут находишься?
– Тридцать два.
– А сколько тебе было, когда ты попал сюда?
– Кажется, десять. Это уже большой возраст, обычно призывают совсем маленьких детей. Они тогда совсем не помнят прошлое.
– А ты помнишь? – я невольно посочувствовал ему. Он ведь попал сюда совсем ребенком! Его речь как будто до сих пор была немного детской. Теперь понятно, почему: в этом мире его никто ничему не учил. – Помнишь свою прежнюю жизнь?
– Ну… Немного. Я рос в плохом районе, мне нечего вспоминать.
– Семья? Друзья?
– Перестань, – нахмурился он. – Это было очень давно. И мне больше нравится жизнь тут. Тут есть магия, это так здорово! Ты никогда не будешь тут болеть, понимаешь? Наши маги могут выходить в особое состояние, сайти. Это такое место, мысленное, там много можно. Разговаривать и вообще. Там можно все вылечить! Ну, кроме сильных ран, конечно.
– Но взамен тебя лишают всего мира! – раздраженно ответил я. Допустим, этому несчастному было нечего терять на Земле, но у меня-то там много что осталось!
– Ну и что? Мне вот вообще повезло: я питомец, а не раб. У меня большой магический резерв, и хозяин очень ценит меня. Еще вот дает поработать с новенькими.
– И часто ты работаешь? – я начал испытывать настоящее отвращение к этому упитанному и довольному своим рабством человеку.
– Не очень. Взрослых я почти не видел, в основном работаю с детьми. Они сначала скучают по своим, плачут. Но потом быстро привыкают. А вот со взрослыми работать трудно, их обычно по ошибке призывают. Ловушки же на вес рассчитаны, бывает, что попадается маленький взрослый, это женщины чаще всего.
– Плачут, говоришь? – я живо представил, что испытывает ребенок или молоденькая девушка, насильно разлученные с семьей и попавшие сюда. – Вот же вы твари! – от всей души сказал я и прибавил кое-что совсем непечатное.
– Что, прости? – мексиканец меня не понял, так как я перешел на русский. Только мой родной язык мог по-настоящему выразить мои чувства на тот момент. Я уже хотел наорать на этого питомца, а то и треснуть ему как следует, но вдруг наткнулся взглядом на старого мага за чертой невидимой стены.
Он пристально смотрел на меня из-под полуопущенных век, а в руке блестел уже знакомый мне магический кинжал. Меня как холодной водой обдало: я понял, что маг наблюдает за нами всеми. И если кто-то сорвется, тому несдобровать. У меня возникло мерзкое ощущение, что он пытается пробраться ко мне в самые мысли, я живо вспомнил, что эти твари могут общаться не только словами, но и мысленно. И тут же изменил свое поведение.
Я широко улыбнулся магу, хотя моя улыбка больше напоминала кривой оскал. Ничего, все хорошо, я обязательно разберусь с вами позже. Детей они надумали воровать из других миров! Да ничего особенного, мы поговорим на эту тему потом.
– Продолжай, друг, – как можно спокойнее сказал я мексиканцу.
– Ты смотри, не злись только, – он чуть виновато смотрел на меня. И как-то изучающе. Ну, тут тоже все понятно: этот питомец мне точно не друг. Он мой стражник. Шпион, который немедленно доложит хозяину о моем подозрительном поведении. – Ты запомни: в питомцах… ну, или рабах ценится покорность. Малейшая агрессия с твоей стороны, и тебя уничтожат.
