Наконец впереди зазолотились крыши княжеских теремов. Ниже, окружая Гору кольцом, теснились темные дворища бояр и воевод, а внутри этих дворищ были видны хижины служилых людей – ремесленников, холопов, рабов.
У самого подножья Горы, уходя к Днепру, тесно, словно ласточкины гнезда, лепились хибарки и землянки простого люда – чади. Здесь же, среди этого селища, на небольшой площадке стояло деревянное изваяние Волоса, вокруг которого грудилась и суетилась людская толпа.
– Чего это там? – спросила Малуша отца. – Молятся никак?
– Да нет, – усмехнулся тот. – Им не до Волоса сейчас. Это большой торг.
Дорога пошла в гору, словно змея ползучая, к единственным воротам в частоколе на Горе. Вот уже копыта лошадей застучали по деревянному настилу подъемного моста…
При виде грозных вооруженных людей у ворот девушка съежилась и теснее прижалась к отцу.
– Не пужайся, – успокоил Корж дочку. – Никто тебя здесь не обидит.
Кто-то из стражников, разглядев прячущуюся за щитом девушку, крикнул:
– Гляньте, люди добрые! Еще в поход не пошли, а этот ратник уже полонянку волочет!
Стоявшие рядом с ним гридни захохотали, отчего совершенно смутили девушку.
На широком дворе было разбросано несколько строений, возле одного из них сгрудились гридни в полном облачении. Увидев приехавших, один из них отделился и подошел к всадникам. Это был тысяцкий Любомир.
Приехавшие сошли с коней и остановились в растерянности, не зная, как поступить далее. Обращаясь к ним, Любомир распорядился:
– Располагайтесь в гридне, места всем хватит.
Тепло поздоровавшись с Коржем и Малушей, он сказал:
– Ты, Корж, располагайся со своими, а Малушу я поведу представлять княгине. Пошли, красавица!
Малуша растерянно посмотрела на отца, но тот слегка подтолкнул ее, усмехнувшись:
– Иди, иди, я здесь, рядышком…
Девушка медленно пошла за тысяцким, постоянно оглядываясь на отца. Они поднялись по ступеням княжеского терема, и, войдя в него, Любомир придержал Малушу:
– Погодь здесь, я упрежу княгиню.
Он прошел дальше в покои и поднялся по лестнице в светелку Ольги. Через некоторое время он появился в дверях и сказал:
– Поднимайся наверх.
У Малуши от страха заколотилось сердце и стало сухо во рту.
– Давай, давай, не робей, – подбодрил тысяцкий девушку.
Когда они поднялись на второй этаж, он приоткрыл дверь, из которой только что вышел, и слегка подтолкнул Малушу внутрь.
Помещение, в котором она оказалась, было довольно большим, со многими окнами, пропускающими много света. Возле одного из окон стояла княгиня, одетая в красное платно, которое девушка никогда не видела, с узорочьем на шее. На ногах ее были надеты такие же красные черевьи[35].
Малуша опустила глаза и поклонилась княгине в пояс.
Внимательно оглядев девушку, Ольга произнесла:
– Хороша собой, но молода больно.
– Она осталась без матери и вела все хозяйство у Коржа, – заступился за девушку Любомир.
– Кликни ключницу, – приказала княгиня тысяцкому.
Когда тот вышел, княгиня спросила:
– Тебе сколь годков, унотка?
– Пятнадцатый, – еле выдавила из себя девушка.
– Что умеешь делать?
– Стряпаю, шью, вышиваю, полощу платно…
– Хворости какие есть?
Малуша удивленно посмотрела на княгиню и отрицательно помотала головой.
– Ну, да. В таком возрасте какие хворости могут быть, – в раздумье проговорила Ольга.
В этот момент в помещение вошла ключница Меланья и низко поклонилась.
– Ты скорбела, что твои девки не очень расторопны, – обратилась к ней княгиня. – Вот тебе помощница. Пристрой ее к делу.
