Рада. Повести и рассказы - страница 4

На семейном совете мы обсудили её поведение во время проверки и пришли к выводу, что только в нашем присутствии Рада «рвёт на себе рубаху», а в остальных случаях предпочитает лишний раз не высовываться. А после того, как к соседям, взломав деревянную дверь, проникли в квартиру грабители, я поставил у себя металлическую дверь.

– За такой дверью и Рада будет увереннее себя чувствовать, – так оценила новую дверь моя жена.

Однажды к нам в гости пришла подруга жены с мужем. Он только что вернулся из командировки, где попал под землетрясение, и натерпелся страху.

Вместо стола у нас была стол-книжка с откидывающимися двумя половинками, которые поддерживались посредине поворотными стойками. Я быстро развернул стол-книжку, женщины тут же постелили на неё скатерть, заставили закусками, и мы, сев за стол, с затаённым дыханием стали слушать пугающий рассказ очевидца о пережитом землетрясении и его трагичных последствиях.

– Множество зданий повреждено, а несколько даже обрушилось, и в них были люди, – горестно проговорил рассказчик, и только открыл рот для продолжения рассказа, как вдруг на нашем столе зазвякала крышка хрустального графина и рюмки, стоявшие близко друг к другу.

Очевидец сначала потерял дар речи, а потом панически крикнул:

– Все на улицу! Это землетрясение!

Нас словно ветром вынесло на улицу.

– Что случилась?! – с тревогой спросила нас соседка с первого этажа, видевшая через открытое окно, как мы с шумом выскочили из подъезда.

– Землетрясение! – прокричали ей испуганными голосами наши женщины. – Быстро выходи на улицу!

– С чего вы взяли? – не поддавшись панике, спросила соседка.

– Посмотрите на люстру, – она должна качаться! – подсказал ей один из признаков муж подруги. Соседка посмотрела на свою люстру и успокоила нас:

– С люстрой всё нормально. Вам, наверное, показалось.

Мы, подождав ещё немного, с опаской вернулись за стол и продолжили разговор. И вдруг крышка вновь зазвякала.

– Это пошли повторные толчки! – опять запаниковал наш рассказчик. Я бросил взгляд на люстру и удивился:

– А люстра не колышется.

Все тут же приковали внимание к ней. Люстра не шевелилась, а графин дребезжал. И тут меня осенило! Я заглянул под стол и, увидев там Раду, энергично чесавшую лапой за ухом, при этом задевая за ножку стола, отчего он и трясся, залился неудержимым смехом. Остальные участники застолья сначала недоумённо посмотрели на меня, а потом под стол и, всё поняв, гомерически захохотали. Когда мы успокоились, подруга жены спросила:

– У неё чесотка?

– Это на нервной почве, – поставила свой диагноз жена. – Мы уже столько сидим за столом, а её еще ни разу не угостили.

После этого случая за трапезой домочадцы часто шутили:

– Угостите Раду, а то она вызовет землетрясение.

Самым первым жителем в нашем новом пятиэтажном доме был дворовый пёс по кличке Чап. Его длинное тело с короткими ногами напоминало таксу, но покрыто оно было густой шерстью белого цвета с большими чёрными пятнами. Чёрная мордашка Чапа с умными глазами была похожа на лисью, только кончики ушей свисали словно подмороженные. Небольшой, завитый в калачик хвост, слегка был завален на бок, и я ни разу не видел его поджатым, что соответствовало боевому настрою Чапа.

Когда дом строился, Чап жил в бытовке со строителями, и сторожами стройки. Бытовка занимала квартиру на первом этаже в нашем подъезде. После завершения строительства дома строители переехали на другую стройку, а Чап остался. Он, по-видимому, в период запечатления, о котором рассказывал мне ветеринар-собаковод, не встретил достойного человека, чтобы признать в нём своего хозяина, и по этой причине считал себя независимым псом.