Вскоре о щенке узнал наш сосед Борис, у которого родственники жили в деревне. Он поведал нам, что им нужна неприхотливая и злая собака для охраны двора, и попросил отдать для этих целей Радкиного щенка, так как тоже считал её злой собакой. Мы не стали разубеждать Бориса и, как только щенок подрос до месячного возраста, с облегчением его отдали ему, и сделали это в момент выгуливания Рады.
Когда Рада вернулась с прогулки и не обнаружила щенка на месте, то, прежде всего, обыскала всю квартиру. Не найдя его, она подбежала к жене, села напротив и с жалобным поскуливанием стала смотреть на неё, словно спрашивая: «Ты тоже мать, ну скажи, где мой сыночек?!» Жена с ласковым поглаживанием стала успокаивать её: «Отдали мы его хорошим людям. Ему будет у них хорошо. Там чистый воздух, коровье молочко. А тебе самой надо отдохнуть…».
Ещё несколько дней Рада ходила грустная и плохо ела, а потом опять стала прежней собакой. Но однажды она поразила нас своим инстинктом материнства, когда мы вместе с ней были в гостях у своих родственников. Они жили в частном доме с небольшим двориком, и завели себе котёнка. Он был весь чёрный и очень подвижный, за что его прозвали Бесиком. Мы знали, что к кошкам Рада относилась агрессивно, поэтому в дом её не впустили. Как же мы поразились, когда вышли из дому и увидели в дворике лежащую на земле Раду и сосущего её Бесика, который каким-то образом оказался на улице.
– Откуда у неё взялось молоко?! Ведь почти месяц прошёл с тех пор, как мы отдали её щенка! – воскликнула жена.
– Эко диво, – не удивился родственник, – сосед сам видел, как его кошка кормила своим молоком ещё голых мышат. Так после этого в дом перестал её пускать.
– Мышата – это уж слишком, – брезгливо скривилась жена. – А вот о котёнке мы подумаем.
Как только Рада вышла из щенячьего возраста, я стал приучать её к походам в гараж, где стояла моя легковушка. Гаражный кооператив находился на окраине города, как и микрорайон, где мы жили. Между микрорайоном и кооперативом проходила автодорога с интенсивным движением, а сразу за ней большой пустырь, заросший травой, по которому владельцы гаражей протоптали тропинку к кооперативу. За автодорогу я выводил Раду на поводке, затем отпускал её в свободное плавание по пустырю. На обратном пути перед дорогой я приучил её по моей команде «ждать» останавливаться, затем подходил к ней, цеплял поводок, и мы бегом перебегали дорогу. В первых таких походах Рада бежала по тропинке вслед за мной, а потом осмелела, и, как только освобождалась от поводка, начинала ошалело носиться по пустырю.
Особенно ей нравилось играть со мной в прятки. Забежав вперед, она пряталась в траве на краю тропинки, а когда я подходил, то с грозным лаем бросалась на меня. Я с шутливым испугом убегал от неё, а когда она настигала меня и начинала игриво хватать за ботинки, то останавливался и замахивался на её поводком. После этого она прерывала свою атаку и, поджав хвост, стремительно уносилась по тропинке, чтобы всё повторить.
Меня веселила такая игривость Рады и я не прерывал игру. Но однажды, когда мы возвращались из гаража, она в броске зацепила клыком штанину моих лучших брюк и порвала её. Я с руганью замахнулся на неё поводком, она же привычно умчалась вперёд, затем залегла в траве для новой атаки.
Тогда я решил проучить Раду. Как только она спряталась, тоже пригнулся за бугорком и стал наблюдать за Радой. Она выждала некоторое время, затем, встревоженная моим долгим отсутствием, вышла на тропинку и стала высматривать меня, встав на задние лапы. Не обнаружив меня, Рада медленно побежала в мою сторону и тут я, привстав на четвереньках, показался из своего укрытия. Это её сильно напугало, и она дала такого дёру от меня, что я не смог остановить её никакой командой.
