Радж Капур. Мастер за работой - страница 5

Пока я ломал голову, где бы найти такого храбреца, Хан Сагиб, звукорежиссер дяди Раджа со времен создания фильма «Испепеляющая страсть» (Aag), подошел ко мне и сказал: «Ну, ты чего? Лезь наверх, постой с трапецией».

Я онемел от ужаса, но не успел сказать и слова, как на меня уже надели страховочный пояс. Хан Сагиб не шутил. Он и правда хотел, чтобы по шаткой веревочной лестнице я взобрался чуть ли не под самый купол. Когда я добрался туда, Хан Сагиб попросил меня обеими руками ухватиться за трапецию. Услышав это, я совсем струхнул. Цирковым номерам меня никто не учил. Как удержаться на трапеции, не рискуя жизнью?

Дядя Радж подлил масла в огонь: «Баббу, возьмись за трапецию, попробуй раскачаться и перепрыгнуть на другую площадку. Там гимнаст стоит, он тебя поймает».

Мне было так страшно, что мозг совсем отключился, и тут расхохотались все, кто был на съемке. Меня разыграли! Я смотрел на них со слезами на глазах и не мог понять, что здесь смешного.

Ноги у меня дрожали, сердце выскакивало из груди, и тут дядя Радж впервые пригласил меня пообедать с ним и сказал:

– Я понимаю, ты натерпелся страха, да и самолюбие пострадало. Но пойми, что это не грубая шутка, а очень важный урок. Для творческого человека понять и пережить страх, унижение, поражение, потерю любимого человека, разрыв отношений просто необходимо, потому что так жизнь становится понятнее, а ты сам – богаче.

Эти слова отпечатались в моей памяти, а дни, проведенные рядом с ним, позволили мне увидеть самые разные стороны жизни. Каждый день хотелось узнавать все больше. Но съемки в цирке подошли к концу, и на этом закончилось мое обучение у самого почитаемого режиссера и самого знающего учителя в мире – Раджа Капура.

Я вроде все еще и рвался изучать ядерную физику, но оказался на перепутье, потому что передо мной открывалась новая, необыкновенно интересная дорога. Соблазн делать фильмы и работать с необыкновенным человеком явно брал верх. Дядя Радж справедливо заметил: «Когда занимаешься этим делом, увлекаешься им до страсти, бросать потом очень трудно. Когда героически преодолеваешь то одно препятствие, то другое, от адреналина бурлит кровь, и в тебе рождается самая настоящая эйфория». И со временем мысль о том, чтобы продолжить работу помощником режиссера, стала для меня куда привлекательнее, чем перспектива бросить все, поехать в далекую страну и строить совершенно другую карьеру. Я был как ребенок, который сначала мечтает стать почтальоном, потом – пожарным, еще потом – сыщиком и, наконец, «киношником»!

Нужно было поговорить с дядей Раджем, понять, хочет ли он, чтобы я продолжил работать с ним. Мой отец настаивал, чтобы я выяснил это сам. На студии у дяди Раджа был офис, но работал он в отдельном коттедже – своем сокровенном пристанище. Я пошел туда и задержался у двери, раздумывая, входить или нет и нужно ли сначала постучать. Тут меня заметил его повар Джон и спросил, кто я такой и что мне нужно.

Я ответил: «Я хочу встретиться с Сагибом. Скажи, что это Баббу и я хочу встретиться».

Я всегда называл его дядей Раджем, но, когда ясно понял, что хочу у него работать, обращение «сагиб» («босс»[5]) показалось мне более уместным. Когда я, сам не свой от волнения, вошел в коттедж, он встретил меня словами: «Ну, Рахуль, рассказывай».