– Да, одного могу. Боец слишком умным стал, отошел от джихада, хочет жизнь сохранить себе и детям. Мое условие выполнишь, солью тебе вероотступника.
– А компоненты ВУ (взрывного устройства) там у него будут?
– Там будут компоненты даже ядерной бомбы, если ты, Абрек, четко выполнишь мою задачу.
– Ладно, слушаю.
– В одной квартире на твоей территории будет микрокамера. Ты её заберешь и передашь мне. Получишь десять штук баксов.
– А задаток?
– Зачем? Деньги в обмен на товар. Не пытайся её открыть. Посмотреть, что снято, все равно не получится. Это техническая новинка. При неправильном вскрытии она самоуничтожится. Вместе с тобой.
– Ладно, хватит пугать. Плевал я на твои секреты. Откуда я должен её забрать?
– Скажу всё позже по мобиле. Не отключайся с этой минуты.
– Так мне мои архары поспать не дадут!
– Ничего, предупредишь своих архаров, чтобы не беспокоили.
– И сколько мне придется ждать твоего звонка?
– Не больше трех дней. Скорей всего, всё случится сегодня.
– А какая она хоть на вид?
– Вот такая. Это точная копия. – Арзо показал часы-будильник.
– А самопроизвольно она не взорвется в моих руках? От тебя же любую подлянку можно получить, а?
– Десять тонн – это твоя зарплата за три года беспорочной службы. По-моему, есть резон тебе немного рискнуть, – усмехнулся заместитель командира боевиков, привыкший жить в обнимку со смертью. – Но в этот раз ты останешься жив и невредим – камера слишком дорогая. И мы её покупали не для того, чтобы взорвать человека, который нам еще не раз пригодится. Правильно?
– Логично, вообще-то. Убедил. Ладно, давай разъезжаться. Буду ждать звонка.
– Береги себя, а то всё дело мне сорвешь.
– Постараюсь, Арзо. Ты тоже будь осторожен, а то останусь без годовой зарплаты и террориста для ФСБ.
– Аллах меня бережет. Мне бояться нечего.
– Ну-ну…
Арзо молча вышел из английской машины мента и сел в неказистую «шестерку». Мужчины разъехались в разные стороны с такими отрешенными физиономиями, как будто вообще незнакомы.
Еще по дороге в здание ОВД Кимиров решил не откладывать подготовку тайной операции в долгий ящик. По приезде в отдел Султан Алимурзаевич собрал в своем кабинете самых преданных копов. Он вызвал по селектору участкового Салмана Кибекова и напористых Бешеных. Ценные указания он озвучил обычным нейтральным тоном, не выдавая личной заинтересованности:
– Сегодня ближе к ночи у нас с вами будет небольшое спецмероприятие, если всё страстется. «Мухобойки» возьмите из неучтенного арсенала. Поедем на чужой тачке, чтобы незаметней подобраться к логову братков. Что там будет, я пока не знаю, жду сообщения от стукача. Салман, возьми сейчас неубитую лайбу со стоянки, проверь, чтобы хорошо бегала, и залей полный бак.
– А какую брать?
– Ту, ничейную, брошенную на Гудоева.
– Ага! Она же авторитета «Гэса»! Он потом мне тыкву продырявит.
– Он – потом, а я – сейчас. Понял?
– Так точно, – недовольно прогундосил Кибеков.
– Все свободны до 22.00.
Краткость – сестра не только таланта. Лишние сведения Кимиров никогда не разглашал. Он справедливо полагал, что его подчиненные не подведут. Они вместе не раз выполняли разные деликатные задания. Во времена дикого капитализма боевую дружбу дополняла круговая порука.
Спальный район Павлодольска ничем особенным не отличался. Панельные хрущевки составляли почти весь жилой фонд. Девятиэтажка № 47 по улице Морских пехотинцев была с тыльной стороны покрыта уродливыми пристройками до самой крыши. Так жители самовольно увеличивали здесь свои квадратные метры. Кирпичные наросты превращали безликие коробки домов в причудливые бесформенные нагромождения.
