Ногтем нацарапав признание на мерзлой земле,
Накрою его обнаженною грудью, смутившись,
Скрывая от глаз любопытной Луны, той, что в нише
Меж туч укрывалась когда-то со мной в тишине.
И кажется, все остается в мирке моем прежним,
Все те же колючие звезды со мной говорят,
Но крылья стальные, царапая спину, болят,
И вряд ли смогу оседлать вольный Ветер, как прежде.
Ведь Вы, друг бесценный, хранитель бесчисленных благ,
Лишь лаской меня одарив, опустили на землю,
И, сладостный дар обещаний, столь зыбких, лелея,
Вослед госпоже в путь пустился покорнейший раб.
Вы дали мне крылья, чтоб я улететь не могла,
Под тяжестью их, словно юная вишня, сломившись.
Лишь в грезах своих возношусь вновь над миром все выше,
Желая оставить лишь бренным страдания и страх.
А здесь… Я покинута Вами, отвергнута снова:
Достали светило, чтобы в грязь, обозлившись, втоптать,
Хоть было известно: не может без неба сиять
Звезда, как и птица не может запеть без свободы.
Желаю отчетливо взор Ваш презрительный видеть,
Хотя б чтоб мне плюнуть в лицо, обернитесь лишь раз!
Расплывчатый лик, столь родной, в слез дрожащих волнах…
От Вашей руки, мой палач, суждено мне погибнуть.
И я принимаю с улыбкой счастливой судьбу.
Столкните меня вниз с уступа на острые скалы!
Разверзнувши крылья, на миг я опять засияю,
Но пылкой любовью Вас больше смутить не смогу.
