Чосер обхватил меня за талию и сделал шаг назад, опускаясь в
кресло. Я испуганно отшатнулась от него, но сильные руки держали крепко. Мне
пришлось опуститься к нему на колени. А он вдруг надавил мне на плечи, заставив
лечь грудью на мягкий подлокотник кресла.
- Сегодня ты впервые нарушила мои правила…
Я едва слышала его голос. Ладонь мужчины поглаживала мои
ягодицы, не давая сосредоточиться на чем-либо еще. То тискала их, жестко, до
боли, то едва касалась. То оглаживала полукружия, то соскальзывала в ложбинку
между них, заставляя меня ерзать, вздрагивать…
- … поэтому и наказание будет довольно мягким. Но если
ослушаешься снова – мне придется быть более суровым. Запомни это.
Ладонь внезапно взлетела и резко опустилась на мягкую плоть.
Я вскрикнула, скорей от неожиданности, чем от боли, но тут же прикусила губу.
Кто знает, вдруг мои крики ему тоже не понравятся, и он разозлится еще больше?
Новый шлепок я встретила уже молча, и третий, четвертый… Ладонь взлетала все
быстрей, опускалась все резче, а я молчала. Только всхлипывала от унижения и
сильней закусывала губу.
Наконец удары прекратились. Ладонь уже снова гладила,
ласкала меня. Словно успокаивала.
- Молодец, девочка. Теперь я тобой доволен.
Развернул меня, так и не отпуская с колен, поглаживая теперь
грудь, живот… Истерзанные ягодицы, коснувшись жесткой ткани его брюк, снова
стали ныть, но почему-то теперь эта боль казалась даже немного приятной.
- Ты заслужила небольшую награду…
Ладонь скользнула между бедер, и он удивленно приподнял
брови:
- Надо же, а тебе, похоже, понравилось! Неужели на будущее
мне придется придумать другое наказание?
Я снова покраснела, отводя взгляд. Эта странная порка и в
самом деле возбудила меня. До сих пор внутри все словно вибрировало, словно
ждало очередного шлепка… Господи, неужели я настолько развратная? Я попыталась
сжать бедра, и Чосер снова нахмурился:
- А вот это ты зря. Я же сказал: здесь ты подчиняешься моим
правилам, я могу делать с тобой все, что захочу.
Ладонь надавила, и я сдалась. Позволила ему развести мои
бедра, позволила все… Он погладил их с внутренней стороны, там, где кожа
особенно нежная и тонкая. Мне пришлось снова стиснуть зубы, чтобы сдержать
очередной стон – на этот раз не от боли, а от возбуждения. Оно, давно уже
тлевшее, словно угли под слоем пепла, вспыхнуло жарким пламенем.
Горячая ладонь опустилась на живот, слегка надавливая,
заставив меня выгнуться в сильных руках Майкла. Скользнула ниже, на нежный
холмик между бедер. Сжала его, и я захлебнулась собственным стоном. Терпеть
дальше просто не было сил. Я шире развела колени в настолько откровенном,
приглашающем жесте, что краска с новой силой прилила к моим щекам. Но мне уже
было наплевать на стыд.
Второй рукой мистер Чосер взял меня за подбородок, выдохнул
прямо в мои губы:
- Сейчас можешь не сдерживаться. Отпусти себя, расслабься.
И я снова послушалась его. Когда его палец начал поглаживать
нежные складочки, уже мокрые от моих соков, я всхлипнула и снова застонала. Его
губы выпили мой стон, язык проник в мой рот так же мягко и властно, как палец
там, внизу.
Жадный, глубокий поцелуй длился вечность. Мне не хватало
воздуха – и не хватало сил, чтобы отстраниться и вдохнуть его. Казалось, проще
задохнуться, чем оторваться от его губ, остановить безумный и пленительный
танец его языка… Когда мистер Чосер, наконец, слегка отодвинулся, я увидела что
и он с трудом переводит дыхание. Взглянула в бездонные глаза – и окончательно
потеряла голову.
