– Что именно?
– Она меня бьёт! Унижает!.. Оскорбляет!.. Она… – Есения судорожно сглотнула. – Вы даже не представляете, что она делает!
– Нет, не представляю. Ты можешь об этом рассказать?
– Могу. Но не всё. Если она узнает, то убьёт меня.
Огромные глаза, бегающие из стороны в сторону. Руки, без конца теребящие подол платья. Она – один сплошной нерв, оголённый до предела. При этом выглядит Есения весьма прилично. На ней чистая, опрятная одежда, приобретённая явно не на рыночном развале. Красивые лакированные сапожки. Волосы растрёпаны, но это могло быть делом её рук. Кстати, руки у неё белые с изящным перламутровым маникюром. В ушах – серьги в виде звёздочек. И в целом она производит впечатление достаточно обеспеченной и ухоженной девочки, за внешним видом которой следят.
Мне не раз приходилось наблюдать подобное. Именно в таких, внешне благополучных семьях, чаще всего случаются подобные трагедии. Сколько я видела успешных, наделённых всеми благами цивилизации и отнюдь не обделённых интеллектом родителей, у которых дети выглядели словно затравленные звери. С огнём, горящим в испуганных глазах, смотрели они на этот мир, казавшийся им чересчур жестоким и нетерпимым к ним. Они не желали мириться с этим. Убегали из дома, воровали, затевали драки, и могли натворить всё, что угодно, лишь бы доказать своим мучителям, на что они могут быть способны. Только таким способом удавалось хотя бы на короткое время привлечь и удержать их внимание, ставшее драгоценным даром. Неважно, что могло последовать за этим. Побои, наказания, домашние аресты – они готовы всё стерпеть, лишь бы снова не остаться в тени. Лишь бы ощутить прикосновение близкого человека, утраченного давным-давно. Именно это зовётся зависимостью. И боль её страшна.
– Как ты узнала обо мне? – задала я вопрос, который задавала до неё всем своим клиентам. Пока насчёт Есении я не была уверена, что могу и её своей клиенткой назвать. Я не люблю работать с подростками. Они почти всегда убегают. Сначала от своих матерей, потом – от меня. Не выдерживают. Потому что всегда – одно и то же. По крайней мере, в их сознании. И тогда возвращаются к себе, чтобы снова почувствовать себя значимым. Пусть ненадолго. Психотерапевтов может быть много. Родная мать – одна. Её никто не заменит. А они почти все идут на сеанс, чтобы ту самую мать обрести. Как бы ни звучал их мотив первоначально, какие бы проблемы ни были названы, суть их одна и та же. Всегда «мне нужна мама». А я не мама, я психотерапевт. И когда они осознают это, то сбегают. Поэтому я выбираю взрослых. Им бежать зачастую некуда.
– Колледж, в котором я учусь, находится напротив вашего офиса, – объяснила Есения. – Вас там многие знают. И я тоже слышала кое-что.
– Значит, ты студентка? – для меня это оказалось неожиданностью. – Сколько тебе лет, Есения?
– Шестнадцать. Скоро будет семнадцать. Я закончила девять классов школы и поступила в колледж культуры на отделение изобразительного искусства. Сейчас учусь на первом курсе.
Всё логично. Но в моём представлении выглядела она моложе своих потенциальных сокурсников. Возможно, дело в её болезненной привязанности к матери, делающее её инфантильной даже внешне. Школьница, не старше. Хрупкая, миниатюрная, незрелая.
– Тебе нравится учиться?
– Нет. Это не то, чего бы я хотела.
– А чего бы ты хотела?
– Чтобы мама оставила меня в покое. Но пока мне не исполнится восемнадцать, это невозможно. Я нахожусь под её опекой.
