Пришел старшина проверить работу, а они вели разговор о том, как праздновали их рождение. Иванов сообщил: -Когда я родился, отец зарезал барашка!
– Когда я родился, -доложил старшина: -Отец зарезал кабана!
– А когда родился я, -признался Сидоров: -Мой отец зарезал соседа.
Все загрустили. Но тут пришел повар, порадовался на работу и выделил приз – буханку хлеба и шмат свиного сала. Старшина тотчас нарезал бутербродов, а Ваня принес чайник сладкого чая с кружками. Дружно принялись есть.
– Вах! —вздохнул Иванов: -Когда приду домой, старший брат узнает, что я свинью ел, и зарежет, -но жевать не перестал.
– А твой старший брат служил в армии? —поинтересовался Сидоров.
Иванов кивнул.
– Тогда не печалься, – подхватил старшина: -Значит, он тоже свинину кушал.
– Вах, теперь точно зарежет! За то, что я такое про него узнал!
Еле успокоили солдатика. Старшина забрал всю еду и убыл, а Сидоров попытался развеселить товарища: -Я тебе басню расскажу, слушай. Сидит на ветке один черный вот с таким носом…
– Я что ли?
– Нет, не ты. А внизу бежит такой рыжий с хвостом…
– Я что ли?
– Да не ты! И тот, который рыжий, говорит тому, который с носом…
– Мне что ли?
– Ну, тебе, тебе!
– А что говорит?
– Пошел на хрен, говорит! Затрахал, говорит!!!
Некоторое время чистили картошку молча, Иванов с некоторым недоумением, а Сидоров, подавляя гнев. Наконец, слегка отойдя, Ваня высказался: -Вот смотрю я на тебя, и про себя думаю – чурка!
– Напрасно ты так про себя думаешь, -посочувствовал Иванов.
Вот отбрил так отбрил! И более Ваня с такими приколами не подходил.
Знаете, какую специальность получил Сидоров на службе? Ни за что не догадаетесь. Построил командир роты новобранцев: -Кто имел на гражданке отношение к медицине?
Несмело поднялись две руки. Командир ткнул пальцем в грудь добровольцев: -Ты будешь первым, а ты – вторым! Так, нужен еще третий.
Командир прошел вдоль строя, остановился напротив Сидорова: -Я вижу, ты имел отношение к медицине.
– Ну, да, спал с медсестрой.
– Отлично! Будешь третьим санитаром в санчасти!
Хорошая профессия санитар: в тепле, в чистоте, в койке. Но со старшиной отношения никак не налаживались. Тот еще зверь. Бывало, строит солдат для осмотра и изгаляется:
– Иванов!
– Я!
– Ты говно, Иванов! Посмотри на себя – волосы взъерошены, немытый, вонючий. Фу, как неприлично! А далее кто? Сидоров?
– Я!
– Ты, Сидоров, самое настоящее говно! Сапоги нечищенные, носки драные, на брюках дырка. Смотреть противно! А гляньте на Петрова.
– Я!
– Это же образцово-показательный солдат! Сапоги чистые, выбритый, причесанный, форма без дырок… Но все равно говно! —старшина удрученно качает головой: -Да все вы говно, —командует: -В одну шеренгу становись! Проверка состояния обуви. У солдата не должна быть сношенная обувь. Сношать обувь – извращение! Понятно? Правую ногу вверх!
Все задирают правую ногу, но Иванов, по ошибке, левую. Старшина замечает непорядок: -Кто это там поднял обе ноги?!
Такой вот достался старшина молодым воинам. Он и вечернюю поверку проводил по своему, по-особенному: -Рядовой Иванов!
– Я!
– Головка от… сам знаешь от чего! Рядовой Петров!
– Есть!
– На жопе шерсть! Рядовой Сидоров!
– Так точно!
– У-у, сука… Три наряда вне очереди!
– За что, товарищ старшина?
– За то, что испортил мне вечер поэзии!
Ох, и настоялся Ваня у тумбочки в качестве дневального! Вроде бы почти образцово службу нес, ан нет – старшина все недоволен. Зашел как-то старшина в ротное помещение, которое Сидоров сторожил, осмотрелся – не к чему придраться: дневальный четко отрапортовал, что положено, везде чистота, порядок. Но он не старшина будет, если замечания не сделает: -Дневальный, почему при виде меня нет радости на лице? Чтобы в следующий раз от радости уши прилипали к заднице! Понял?
