– Смотри, Восток, что это? – вдруг оживилась она.
Он с интересом подошел ближе.
– Кажется, след, – предположила Весна.
– Но не птичий.
– Может, след телеги?
– Скорее, колеса.
– Да, да, колеса времени! – обрадовалась она, и голос ее вновь зазвучал веселым весенним ручейком.
– Нет, – все так же с вялым безразличием произнес Восток. – Вспомни, какой рисунок должен быть на его ободе?
– Солнышко, – не задумываясь, ответила Весна и внимательно посмотрела на грязные пятна на земле. – А тут какие-то звездочки.
– Ну конечно. И уходят они куда?
– Влево.
– И что это значит?
Вопрос брата поставил ее в тупик. С задумчивой растерянностью она все же предположила:
– Значит, нам туда совсем не надо?
– Вот именно. Очевидно, это снова проделки Гнуса, который хочет увести нас от цели. Нам направо, сестренка.
Весна заметно приободрилась, но привычную свою бодрость она так и не приобрела. Держа брата за руку, она всю дорогу шла зевая, то и дело норовя свалиться в грязную лужу или прилечь поспать на мягкой кочке, заросшей мхом и осокой.
Вдруг громкий крик Востока вывел ее из полудремы:
– Весна! Весна!
– Что случилось?
– Выход.
– Какой? Куда?
Весна стала беспомощно озираться по сторонам, тщетно пытаясь отыскать в вечерней мгле среди промокших ракит и дубов что-то важное.
– Да не туда ты смотришь. Вон!
Она посмотрела туда, куда показывал рукой брат. Прямо перед ними изящной дугой раскинулся через речку спасительный мост, приветливо приглашая перейти по нему на другой берег.
– А разве нам надо туда? – в нерешительности спросила Весна, но больше ничего не сказала и с унылой покорностью поплелась вслед за Востоком.
Мост качался под ногами, словно топкое болото. Боясь упасть, Весна простилась со своей вялой сонливостью и обрела вновь подвижность и бодрость.
Наконец трудный путь был преодолен. Но на противоположном берегу, вопреки самым скромным ожиданиям, их встретила такая же безразличная к человеческим нуждам природа, залитая дождем, охваченная ветром, погруженная в тоску и вечерние сумерки. Одинокие рябины и кусты акации, словно озябшие, жалко прижимались друг к другу в бесплодном желании согреться. А ивы так низко склонили к воде свои ветвистые головы, что, казалось, никакая сила не поднимет их больше, и их сонное состояние будет вечным.
И только один Восток, несмотря ни на какие стихии, оставался тверд и уверен в себе.
– Смотри, Весна! – воскликнул он, глядя на небо.
Весна только пожала плечами. Что могло обрадовать его на мрачном осеннем небе? А там, среди тяжелых густых туч, по-хозяйски заполонивших все надземное пространство, вдруг пробился нерешительный тоненький лучик солнца.
Весна заулыбалась, а Восток решительно сказал:
– Нам туда, на солнце!
И они направились в сторону едва живого солнечного луча, меся осеннюю грязь и хватаясь руками за ветки деревьев, чтобы не упасть.
Недолго солнечная подсказка баловала глаз путников. Вскоре тучи поглотили остатки светлой радости, и идти пришлось скорее по прихоти сердца, чем по велению ума. Сердце билось вяло и медленно и задавало такой же нечеткий ритм ногам.
В конце концов ноги их снова привели к берегу реки.
– Это та же самая река или другая? – еле ворочая языком, произнесла Весна.
– А какая разница? Нам ведь все равно идти некуда, – подавляя зевоту, ответил Восток. – Хотя…
Он заметил в небе едва промелькнувший лучик света, на мгновенье вырвавшийся из мрачного плена.
