Егор вел лодку ровно. Она двигалась сквозь недвижный воздух по тихо всплескивающей воде точно зачарованная ладья. Кира сидела на передней банке, нервно сцепив руки на коленях. Лицом к Егору, вернее – к его спине. Он почему-то захотел, чтобы Кира устроилась на носу лодки, но заявил, что грести удобнее вот так – спиной вперед – и теперь периодически оглядывался через плечо. Странно как-то. Кире многое в последнее время казалось странным.
Возможно, я провоцирую его, думала она. Но он ведь может избавиться от меня и в доме. Свидетелей нет. Ничто ему не мешает. Так не лучше ли выяснить все раз и навсегда, чем терзаться подозрениями? Что может быть проще. Если они благополучно вернутся с прогулки – значит, все эти подозрения были необоснованными. Отлично, не правда ли. А нет… ну, значит, нет. Она, возможно, даже не поймет, что случилось.
Это лучше, чем жить в вечной лихорадке, в ожидании, что вот-вот произойдет что-то плохое – или не произойдет. Всего три дня, проведенные в этом состоянии, стали для нее пыткой. Оказывается, за это время можно погрузиться в абсолютную паранойю. Только-то и нужно, что не сдерживать свою фантазию: она будет пускать новые и новые побеги, оплетать душу изнутри и сдавливать сердце каждые пять минут.
Куда бы Кира ни обращала взгляд – везде были напоминания и намеки. Как нарочно.
Ржавый капкан в подвале. Зачем капкан в доме? Бабушка Егора вряд ли была заядлой охотницей.
Кофе. Она тайком нюхала кофе. Пахнет ли снотворное чем-нибудь? Вряд ли.
Ножи… Нет, ножи она отмела практически сразу: много крови, следы повсюду – неблагоразумно. В доме Егор ножом точно не воспользуется. А нести его с собой на прогулку, прятать под курткой – это какой-то бред, совсем не в духе Егора.
А что в его духе? Кира с трудом могла себе представить, чтобы Егор – нормальный, обычный парень без склонности к физическому насилию – вдруг стал кого-то душить или резать. Ну, или бегать по двору с топором наперевес. Топор в доме вообще-то был, но это ведь еще более неаккуратное орудие убийства, чем нож. Кира решила, что Егор все-таки слишком брезглив, чтобы его не смутили брызги крови и ошметки плоти: он же городской мальчик, который мясо видел только в виде готовых бифштексов – никакой привычки к грязной стороне умерщвления живых существ.
Значит – ловко спланированный несчастный случай? Чтобы не замараться и в прямом и в переносном смысле, нужно удачное стечение обстоятельств и одно-единственное быстро принятое решение. Немножко подтолкнуть или, наоборот, вовремя не протянуть руки – и готово дело. Главное – не растеряться, не промедлить. Как там, на обрыве…
Господи, ты уже рассуждаешь так, словно знаешь наверняка, что он хотел тебя столкнуть! – в который раз одергивала себя Кира, снова, и снова, и снова.
А потом говорила себе успокоительным тоном: если что, ты ведь всегда можешь сбежать в деревню. Попросить помощи там. Хотя… что именно сказать, как объяснить, что происходит? Видите ли, у меня есть подозрения… но я не уверена… Нетрудно предположить, что ей ответят, выслушав этот лепет. Тот же дядя Миша покрутит пальцем у виска: «Ты что, девонька? Это Егор-то хочет тебя убить? Ерунда какая-то». И действительно, полная ерунда. Егор пока ничего не сделал, и нет доказательств, что собирается. Она не только не может ничего подтвердить, она даже сама не знает, есть ли что подтверждать или это все нелепые фантазии, некстати подкинутые лучшей подругой.
