От неожиданности сердце гулко стукнуло в груди. Потом чуть тише. Один раз, другой, третий. Ничего. Кира не выдержала, обернулась – Егор как раз тоже обернулся через плечо, словно почувствовал, но только дернул подбородком: мол, давай смотри вперед, скоро уже.
Видимо, в отличие от Киры, стрекозе просто надоело бестолковое времяпрепровождение. У нее наверняка были важные дела – поинтереснее, чем работать сигнализацией для всяких приезжих девиц. Сами, барышня, следите, когда вас будут убивать.
Лодка почти впритык обогнула очередной мыс извилистого берега, вырулила из-за кустов ольхи, купающих в воде растопыренные ветви, – и перед Кирой вдруг открылся зеленый затон, весь в цветущих кувшинках. Она даже издала от удивления какой-то сдавленный звук – то ли «ох», то ли «ого», и Егор довольно засмеялся у нее за спиной: «Так и знал, что тебе понравится».
Лодка медленно вплывала в это чудо, весла путались в корнях водяных растений, и в конце концов Егор перестал грести, подтянул оба весла в лодку. Еще несколько метров она скользила по инерции, задевая круглые листья кувшинок, а потом замерла, мягко покачиваясь.
Вода здесь была насыщенного бутылочного цвета, тихая и глубокая, прозрачная настолько, что Кира видела стайку мальков, беспокойно и бестолково кружащую почти у самого борта лодки. Кажется, они были напуганы непредвиденным вторжением, но толком не знали, куда теперь податься. Кире показалось, что под кувшинками есть и другие серые тени: они, в отличие от глупой рыбьей мелочи, стояли неподвижно, в настороженном ожидании.
Егор пристроил весла понадежнее, неловко приподнялся, так что лодку чуть повело в сторону, и попытался передвинуться ближе к Кире.
– Перевернемся же! – пискнула Кира, отшатываясь.
– Тихо-тихо-тихо, – забормотал Егор. – Ну-ка не двигайся.
Кира послушно застыла, и правда – лодка перестала опасно крениться на бок. Все снова замерло, все затихло.
– Ну во-от, – протянул Егор, успокоительно поглаживая Киру между ключиц, так что она даже сквозь ветровку чувствовала, какая у него теплая ладонь. – А теперь…
Вдруг – громкий всплеск, почти как взрыв: что-то бухнулось в воду. Фырканье и вопли. На дальнем конце затона с поваленного дерева один за другим сигали в воду какие-то парни.
– Вот идиоты, – сказал Егор. – Купаться в такую холодищу, да еще в таком месте. Туристы, блин. Ногу сведет, запутаются в водорослях – кто вытаскивать будет?
Зачарованное одиночество было нарушено, и Егор, недовольно вздохнув, вернулся к веслам, плюхнулся на свою банку так, что лодка вновь заходила ходуном.
«Интересно, он сердится потому, что из-за этих дурачков переживает? Или потому, что они чему-то помешали?» – думала Кира, пока Егор разворачивал лодку, тихо чертыхаясь, когда весла задевали о подводные стебли кувшинок.
– А почему мы все время плывем вдоль берега, не выходим на середину?
– Течение потому что. Воронки. Я слышал – местные так говорят. Но если хочешь – рискнем, а?
Что бы Егор ни хотел сделать, вряд ли он предпримет еще одну попытку после того, как отчаянные купальщики столь бесцеремонно его прервали, – решила Кира, поэтому отрешенно кивнула.
Когда они выплыли почти на середину озера, стал виден пляжик, где поставили палатку туристы, – крошечный, всего несколько метров песка. Только для палатки и машины места и хватило.
– Вот ведь, приехали люди искать приключений на свою голову, – продолжал ворчать Егор.
