Рассказы о русской культуре - страница 7

Но алгоритм читательской жизни советских детей и подростков (той поздней советской эпохи) был иным, чем у предыдущих и последующих поколений. Знаковыми и питательными стали совершенно другие книги. Скорость изменений в развитии поколения чудовищно нарастает. Сами типы книг быстро меняются. Стоит только понимать, что если вокруг ребенка нет живой яркой насыщенной жизни с природой, людьми, своей семьей – то никакие книги душу его питать не смогут. Развитие будет ущербным. Для жизни нужна хорошая почва.

Ну и этническая составляющая важна. «На редьке ананас не вырастет». Сказки «Тысячи и одной ночи», не адаптированные для европейцев, нам невероятно скучны и однообразны. Вряд ли их активно читают сейчас и на Востоке… Значительная часть мировой литературной классики просто умерла для нас. Да и то, что осталось, мы воспринимаем совсем не так, как в эпоху ее появления на свет божий или в эпоху ее бурного расцвета. Ни вкуса, ни цвета, ни запаха жизни – засушенный цветок между книжных листов!

Но вся история мировой литературы XVIII–XX веков – это история взросления читателя. Неважно, что многие из этих веховых книг во время своего появления были книгами для взрослых, а не для детей и подростков. Значит, читательское восприятие книги тогда было именно таким – остронаивным и впечатлительно-доверчивым. Стало быть, эмоций и чувств у взрослого человека тогда (веке в XVIII) было столько же, сколько сейчас у 12‐летнего подростка.

Взрослые писатели XIX века стали в XX веке иногда писателями для детей. Условно говоря, чтобы войти в современную литературу, читателю XX века надо было пройти школу чтения сперва Пушкина и Лермонтова, затем Гоголя и Тургенева, Льва Толстого и Чехова…; и наконец – прорваться в молодости в XX век с его хитами модерна: А. Белым и М. Прустом, М. Булгаковым и Э. Хемингуэем. Увлечься детективами любого разряда и фантастикой Стругацких.

А потом, благополучно старея, читать фэнтези Толкиена и даже чисто развлекательную литературу, которая просто чистит мозги от накопившегося напряжения и мусора. Таков наикратчайший список веховой литературы для чтения человека моего поколения!

Все это очень текуче, зыбко и неверно. Авторы, пытаясь пленить читателя, меняются друг с другом местами, некоторые вовсе тонут и забываются; другие – выныривают невесть откуда, толкают друг друга локтями и исподтишка пинаются. Толкотня и суета невероятная. Натуральный русский базар в провинции базарной эпохи. Будущее бросает тень не только на наше настоящее, но и на наше прошедшее. Поэтому нет единых рецептов нужных классических книг. И быть не может! Всегда выныривает что-то новое из этого живого хаоса возможного будущего.

Вовсе не похоже на детское чтение – чтение взрослых людей в нашей интеллигенции, лет с 30 до 50 (пока еще развитие возможно). Это – профессиональная работа, стремление выудить из моря литературы что-то качественно свежее, остро нужное и важное для своей жизни и карьеры. Хочется на чем-то взлететь, подняться выше… Необязательно в карьере, семье, душевной организации, собственных глазах… Даже релаксируясь от чистой развлекухи, человек все равно невольно работает головой над этими дневными проблемами и нередко неожиданно находит решение многих из них.

Совсем другое дело – чтение стариков и пенсионеров. Это тихий застойный пруд с квакающими лягушками, зеленой тиной и прелестными кувшинками на воде. Тишина и покой превыше всего! Мечтательное спокойное умиротворение души. Эстетика созерцания в таком чтении превалирует. Это не хорошо и не плохо. Это – реальность. Весь накал шекспировских страстей погас, все бури жизни – позади. Чтение эпохи медленного угасания жизни. Тогда можно читать что угодно – даже «Поваренную книгу», все равно будет приятно. Мысль скользит по верху, не цепляясь за детали. Есть о чем вспомнить. Все это, конечно, сильно утрированная картина и ужасно субъективная (личностная). Другому читателю ход жизни покажется иным. В реалиях, а не схемах жизнь всегда сложнее и многообразнее. Но ведь какие-то векторы существуют…