– Так я тебе и поверил, – произнёс Звягицев, когда Егор уже закрыл дверь.
32. Интерьер.
Квартира Рахили и Ксении. Семейство собирается на прогулку. Йоська поправляет ребятишкам круглые чёрные шляпы.
Рахиль открывает дверь, входит, нагруженная пакетами.
– И куда это вы тащите детей в таком виде? – спрашивает она.
– В каком? – недоумевает зять, говоря на иврите.
Все разговоры с зятем на иврите с синхронным переводом самой Рахили.
– Нет, вы только на него посмотрите! Ксюша, иди сюда быстро.
– Ну? – Ксюша появляется из кухни.
– Ты глянь на моего дурня! Он решил заморозить сыновей.
– А что такое? – недоумевает зять.
– Это же Москва! У нас, знаешь, холодно. Смотри, что я купила.
Рахиль достаёт из пакетов дублёнки и меховые шапки-ушанки, примеряет на детей, Ксения ей помогает. Стук в дверь. Ксюша идёт открывать:
– Кто у нас никогда не пользуется звонком?
– Я, я! – раздаётся из-за двери голос отца Иоанна.
Стоя на пороге, Ваня спрашивает:
– Готовы? Я не буду заходить.
– Пошли, пошли, – наперебой кричат дети.
Не дожидаясь лифта, весь «выводок» мчится вниз. За ним неспешно, солидно спускаются Йоська и отец Иоанн. Ксения и Рахиль выглядывают на улицу, чуть приоткрыв окно.
33. Натура.
Двор дома. Из подъезда появляются дети. Кудельки пейс развеваются на ветру. Увидев снег, дети в восторге застывают. На площадке, где установлены качели, три парня в кожанках, курят. Увидев, как из подъезда выходят Иоанн и Йоська, один из парней говорит:
– Вот тот.
– Поп? Один вас двоих уложил?
– Угу.
– Ну, мы ему сейчас справим службу!
Парни не спеша приближаются к Ване, но тот их не видит, отвернулся, чтобы помахать Рахили и Ксении, стоящим у окна. Три парня одновременно набрасываются на Ваню, сбивают с ног, ботинками на толстых подошвах они стараются попасть в голову.
Все мамаши с детьми и бабульки с колясками разбегаются. Ивана бьют с остервенением и молча. Зять Рахили на мгновение застывает, потом что-то шепчет детям, мальчишки скрываются в подъезде. Тощий, невысокий Йоська пытается вклиниться в драку, парни отбрасывают его словно соломинку, он падает, поднимается, вновь бросается в драку.
Эти нелепые наскоки несколько отвлекают парней, отцу Иоанну удаётся подняться. Ряса его вся в грязи, кое-где порвана, нагрудный крест валяется на земле. Из подъезда выскакивают Рахиль и Ксения. Всё, или почти всё, как в первой драке. В руках у Ксюши тот же ремень с тяжёлой медной бляхой, Рахиль похожа на обезумевшую ведьму. Один из хулиганов хватает Йоську за пейс и выдёргивает его, правая щека раввина залита кровью. Однако он словно и не чувствует ничего, падает, поднимается, вклинивается между парнями и Ваней.
34. Интерьер.
Квартира. Мара и дети. Мара тщетно пытается дозвониться по телефону.
– Сидеть, из квартиры не выходить ни под каким видом, – бросает она детям. (Закадровый перевод).
Дети молча кивают. Мара выбегает на улицу.
35. Натура.
Улица. Здесь диспозиция полностью изменилась. На земле лежат два парня, третьему Рахиль и Ксюша стягивают руки ремнём. Йоська всхлипывает. Но это не слёзы, а клокочущая, шумная ярость. Хулиган сквозь зубы произносит:
– Жид пархатый, убью! А ты, педик, продался жидам!
– Что он сказал? – не понимает раввин.
Рахиль переводит. Йоська наклоняется над парнем и плюёт ему прямо в лицо.
– Фашист, – хрипло бросает отец Иоанн.
– Милиция, милиция! – истошно вопит Мара. – Где милиция?!
– Не голоси, – довольно грубо обрывает её Рахиль.
