– Знаю, – довольно резко обрывает Звягинцев.
– В чистый минус работаю!
– Закрой точку на неделю, отпусти работников в отпуск. Уезжаю. Как вернусь, всё войдёт в прежнюю колею.
55. Интерьер.
Квартира Ксении и Рахили. Ксения собирает в небольшую плетёную корзину большую лупу, на специальной подставке, маленькие кисточки, тонкий мастерок, скорее похожий на скальпель. Повязывает волосы платком. Движется она медленно, плавно. В квартире тихо. Резкий телефонный звонок разрывает тонкую ткань тишины. Ксюша вздрагивает, бросается к телефону.
– Алло! Я слушаю! Раша! Как дела, дети здоровы? Когда вас ждать? Так не скоро? Да, слишком тихо в доме. А у вас-то? Противогазами запаслись? И подвал оборудовали? Это хорошо. Нет, никакой не напряжённый голос, обычный. Ну, хватит деньги тратить, давай там скорее завершай дела. Спешу, в мастерскую. Надо заказ закончить. Да, у Звягинцевых всё так же работаю, – рассмеялась, – нет, не унижают, кто ж убогих обижает?
56. Интерьер.
Лестничная клетка. Ксюша выходит, закрывает дверь, проверяет замки. Стоит спиной к пролёту. Грохоча, поднимается лифт, Ксюша сквозь этот шум не слышит, как снизу по лестнице поднимается один из тех хулиганов, который кричал ей возле отделения милиции: «Ненавижу!» Парень спотыкается на последней ступеньке, делает резкий шаг в сторону Ксюши. И тут только она оборачивается. Парень пытается кулаком ударить женщину в лицо, Ксюша чуть отклоняется, кулак попадает в плечо. Женщина ударяется затылком о дверь, тихо сползает на пол, глаза чуть прикрыты, однако ни на секунду она не отпускает ручки плетёной корзинки, другой рукой незаметно для парня шарит в корзине. Хулиган поднимает ногу в подкованном металлом ботинке, целит женщине в лицо. Но не успевает – Ксюша молниеносно выхватывает из своей поклажи мастерок, вонзает его в икру парня.
– А, стерва! – взвывает хулиган, хватаясь за мастерок.
Ксюша, не вставая, снизу бьёт его двумя ногами между ног, парень откидывается назад, скатывается со ступенек вниз, да так и остаётся там лежать неподвижно.
56. Натура.
Возле подъезда стоит «Скорая», врач и фельдшер помогают взобраться хулигану. Рядом милицейский газик, воле него Иосиф Иванович и Ксюша. Лицо у милиционера злое, глаза воспалённые:
– От вас покоя нет ни на минуту! – хрипит он.
– Такая у вас профессия. Вы простужены?
– Отвяжитесь со своей заботой! К вам всякая дрянь липнет. Что опять произошло?
– Понятия не имею. Вышла из квартиры, а он лежит и не подаёт признаков жизни.
– Нутром чую – врёте. Может у вас склонность к виктимности.
– Надо не нутром чувствовать, а головой думать. Ишь, какой нынче образованный люд в милиции пошёл! Нет у меня склонности к провоцированию преступлений. Так расшифровывается этот термин? – назидательно произносит Ксюша.
Кажется, что Иосиф Иванович сейчас ударит Ксюшу, побледнев и еле сдерживаясь, он отступает на шаг назад.
– Гражданочка! Опять насмешки строите?
– Как можно?
– Поехали в отделение, сниму с вас показания.
– Не-а!
– То есть как?
– Некогда мне, работа, знаете ли, голубчик.
– Я вам не голубчик! – сипит милиционер.
– Опять разгневался! Экий вы, однако… Приду завтра, скажите во сколько.
– А, – устало машет рукой, – утром, к девяти ноль-ноль.
– Слушаюсь, – Ксения поворачивается, уходит.
– ИнтЭллигенция, мать твою в копыто!
57. Интерьер. Мастерская.
Большая лупа закреплена на столе, сквозь неё видна почти законченная миниатюра – дама в платье из золотых кружев, присевшая в глубоком реверансе перед высоким и пустым троном. Чем-то эта дама напоминает Любашу. Ксения, едва слышно напевая, тонкой кисточкой наносит несколько штрихов. С улицы, а может быть и сверху, вдруг возникает мелодия, тягучая и сладкая, словно патока. Ксения застывает, мелодия обрывается. Ксения вновь начинает работать, но опять возникает тягучая мелодия. Ксения кладёт кисточку рядом с миниатюрой, подходит к высокому окну, смотрит сквозь стекло на улицу. Двор пуст, качаются от ветра деревья…
