Расстройство личности - страница 8

–  Я не могу найти лезвие! – Кричу я в трубку телефона.

–  Хектор, прошу послушать меня, – взволнованно или совершенно спокойно говорит психотерапевт.

–  Помогите мне! Вы обещали мне помочь, если я вам позвоню. Помогите мне найти это гребенное лезвие! – Продолжаю кричать и мой голос смешивается со слезами. Мне больно, и я не понимаю, что творю.

–  Давай ты будешь сейчас слушать меня и повторять за мной. Ничего не отвечай. Сделай глубокий вдох со мной, вот так … и выдох, – я начинаю с ним в один такт дышать. Мне страшно, но я продолжаю слушать его, – Молодец, давай еще раз. Что ты сейчас чувствуешь?

–  Мне страшно, – отвечаю я.

–  Где ты сейчас находишься?

–  На полу в ванной. Плитка такая сырая и мне очень холодно, я будто нахожусь на улице зимой. Сижу под холодной и сырой бетонной плитой. Идет медленно снег. Я один и никого рядом нет. Только пять минут назад слышал, как мама с папой ругались. Папа хотел ее ударить. Я помню до сих пор его звериный взгляд. Еще чуть-чуть и его кулак оказался бы на мамином лице. Мне так страшно стало за маму. Она выглядела испуганно. А я убежал, потому что боялся увидеть кровь. Мамину кровь и злого папу. Он не всегда таким было, но я не знаю, что с ним произошло. А сейчас сижу один и мне очень холодно. Я хочу домой, но не знаю, когда мы вернемся, им еще нужно найти меня.

–  Хектор, что ты делал в ванной?

–  Я хотел принять ванну. Хотел забыть этот день. Но вода начала душить меня. У мамы до сих пор шрам на шее, когда ее душил отец. Она кричала тогда. А мне страшно было, и я не смог остановить отца. Я не мог спасти маму. И я не могу спасти себя. Я хотел закончить это все.

–  Сейчас ты можешь спасти себя. Хектор, ты принимаешь таблетки, которые я тебе прописал?

–  Нет, – я честно ответил, потому что я и не мог соврать.

–  Пообещай мне, что начнешь. Или нет, давай я сейчас сам привезу тебе таблетки, и мы поговорим. Договорились?

–  Да, – мой ответ скорее означал, что я обещаю ему начать новый курс.

***

Прошло две недели. Я начал чувствовать себя лучше. Мысли уйти из жизни ушли. Больше не беспокоит тревога и мои поступки становились обдуманными. Я продолжал ходить на терапию. А самое главное я перестал с Роем ругаться по пустякам и обижаться как подросток. Я начинаю чувствовать себя человеком, только благодаря терапии и таблеткам, но все же. Моя мама очень рада этому. Я просил много раз маму тоже сходить, ей станет легче, и она продолжить писать книги. Но каждый раз я слышу “Хектор, я чувствую себя хорошо, когда тебе легче. А писать книги мне уже не интересно”. И каждые выходные до вторника она пропадает у своей подруги и пьет. Да, пару дней ее нет дома, а приходит уже трезвая. Но мне не нравится как она губит свою жизнь за стаканом виски или чего-то покрепче. Ей нехорошо, когда мне легче. Ей уже давно нехорошо. Мне хотелось бы ее спасти от этого состояния, как каждый раз вытаскивала она у меня с рук лезвие или нож. Я не помню, когда в последний раз видел как она улыбается. Она, наверно, забыла как это делать.

После пар я забежал в цветочный магазин. Внутри так пахнет свежестью и сладким ароматом роз. В ряд стояли разные розы, начиная от маленьких и заканчивая большими. И все такие разные, нежные и красивые. Выше стояли другие цветы и букеты. Здесь столько красивых цветов, а Алек выбирал самые плохие и некрасивые. У него хороший вкус только на девушек был и только на Энну. Я попросил собрать нежный букет гортензий. Он получился очень воздушным как облако. И я направился в путь. Я не знал как она на это отреагирует. Будет рада или кинет этот букет мне в лицо. Может ее дома не будет или будет Алек. Тогда он закопает меня с этими цветами. Но сейчас я не буду вяло говорить и если мне нравится Энна, то я буду бороться за нее. И пусть я уйду без руки или ноги, но с Энной. С такой четкой позицией я подошел уже к ее дому. Осталось нажать на звонок. “Ну давай же Хектор”, проговорил я про себя.