Асатома даже улыбнулись, настолько приятно было следить за недовольным лицом «коллеги». Подобная озадаченность Гамайа была не свойственна, тем любопытнее её наблюдать.
– Однако.
– Чего же вы ожидали, «коллега»?
Даже если бы Асатома захотели съязвить сильнее, вряд ли у них бы получилось. Гамайа же в ответ обернулись и снова растянули губы в улыбке.
– Принимаю ваше тонкое чувство юмора, коллега. Разумеется, мы ожидали увидеть поток.
– Но его нет.
– Самым очевидным образом. И это весьма странно. Первое, что искажается в присутствии живого, это метрика пространства, будь то сто раз Войд. Поелику свет, тепло, гравитация, все они должны вносить искажения в метрику. Следы каковых искажений остаются на месте гораздо дольше, чем всякие аппендикуларии.
Асатоме эти слова не понравились. Они рефлекторно обернулись за спину и с тоской посмотрели на полыхающее за горизонтом зарево Сигарда. Не самое мудрое решение Совета отправить их сюда вдвоём, без поддержки.
– Нам кажется, коллега, что на этом мы немедленно должны зафиксировать данную аномалию и возвращаться.
– Вы чего-то испугались? Парочки билатерий?
– Не билатерий. Того, что их породило. И того, что их потом убило.
Гамайа задумались.
– Допустим, ваши версии, что это было, если не банальное время?
Асатома пожевали тонкими губами, они не любили спекулировать на ровном месте, выдавая первые попавшиеся гипотезы, пока те не были хоть чем-нибудь подтверждены.
– Взгляните на ваш интерферометр. Он не показывает белого шума. Между прочим даже физический вакуум чистого Войда даёт фоновый микроволновый фон. Покрутите контраст.
Гамайа хлопнули себя по лбу и тут же исполнили требуемое.
Кисея интерферометра продолжала молчать.
– Если вы знаете, как такое можно проделать, самое время поделиться.
– Увы.
Оба надолго замолчали. Но если Асатома в основном пытались сообразить, под каким соусом можно было бы уговорить Гамайа всё-таки вернуться, то их «коллега», кажется, серьёзно углубился в какие-то далёкие архивы, отчего их лицо сделалось на какое-то время гладкой маской фарфоровой куклы, настолько были заняты все ресурсы.
– Знаете, есть одно экзотическое решение.
Асатома вяло изобразили заинтересованность. Да Гамайа теперь отсюда поди клещами не оттащишь.
– И оно, как вы понимаете, предполагает наличие определённых краевых условий.
Асатома два раза моргнул.
– В каком смысле? Какие ещё краевые условия… в Войде.
– В Вечности.
Гамайа снова куда-то засобирались, принявшись рассказывать уже буквально на бегу.
– И, строго говоря, это довольно простые краевые условия. Выколотая точка. Сингулярность, только такая, специфическая. Берём точку пространства и прибиваем её гвоздями к нулю. Получается эпсилон-окрестность с ровно таким вот нулевым фоном, как здесь вокруг. Она начинает вытягивать из окружающего пространства энергию, будь то даже виртуальные фоновые колебания физического вакуума.
Асатома снова тоскливо обернулись на сияющий вдали Сигард.
– Это может быть опасно?
– Если вам страшно, возвращайтесь.
И поскакали себе вдаль, словно к чему-то принюхиваясь.
Асатома вздохнули. Остро хотелось домой, за каким ретивым их вообще сюда посылали? Их, кажется, самых неприспособленных к подобным путешествиям на всей кафедре.
Пришлось бросаться догонять.
Билатериями дальше дело не ограничивалось. Сперва стали попадаться первичноротые, потом какие-то гребневики и перистожаберные, мимо них проплыла сразу группа тихоходок, Асатома не успевали записывать.
