Монстр, не помня сам себя от боли в деснах, отлетел назад, кровь хлынула изо рта и ноздрей. Райгебок завыл и закатился в агонии, боль ослепляла и оглушала. Он даже не понял, что давиться не только собственной кровью, но и выбитыми зубами. Изуродованные десны с левой стороны начисто лишились всех зубов. Райгебок орал. Видя, что поверженное чудовище совсем перестало представлять опасность, солдаты взбодрились и присоединились к своему лейтенанту. Какой-то особо смелый отобрал у слуги, что вбивал клинья в оковы, молот и теперь от души обрушивал удары по рукам и ногам Райгебока. В образовавшиеся раны тыкали мечи и острия алебард. Арбалетчики отдыхали, сейчас в такой суете от них не было пользы, а вот оруженосцы и слуги ликующе кричали и подбадривали своих хозяев. Кто-то с размаху кидал на чудовище большие камни, что-то колотил палками и сапогами.
Райгебок орал.
– Ма! – выл он в небо, заливаясь слезами и принимая на себя все новые и новые удары. – Ма!!!
Мамы не было, она ждала его далеко отсюда и не ведала, что творят с ее дорогим ребенком.
Райгебок закрывал голову лапами, но ударами булавы и молота рыцари переломали ему пальцы. Открывая морду, он подставлял ее под серию агрессивных тумаков, голова его дергалась назад и билась о землю. Он захлебывался в рыданиях, крутился, корчился. Королевские рыцари не знали, что измываются над ребенком, для них Райгебок был выродком, невиданным змеем, уродливым чудовищем, врагом рода человеческого.
Где-то за деревьями раздался стук копыт и скрип повозки, разбавленный ударами хлыста да мужицкой руганью. Повозка приближалась к рыцарскому отряду и лейтенант Браустон повернул голову. Трехцветное перо на его шлеме высокомерно качнулось. Точно к ним на поляну влетела повозка, запряженная взмыленным жеребцом с выпученными глазами и длинными пенистыми слюнями, стекающими с уздечки. На повозке сидел мужик, по всему видно – из крестьян. Огромное сильное тело, одетое в просторную серую рубаху, подпоясанную, однако кожаным ремнем с тяжелой бляшкой. К ремню был пристегнут увесистый кошель, но вот ножен не было. Не вооружен – значит не разбойник. Его голову накрывала новая шапка из выделенной свиной кожи, плохостриженная борода торчала как ежовые иглы. Увидев происходящее, мужик чуть не свалился с повозки. Его голубые глаза так распахнулись, что могли выпасть из своих впадин. Рот раскрылся в беззвучном крике.
Герр Браустон хмуро смотрел на крестьянина, его рыцари прекратили избиение и тоже обернулись. Мужик неотрывно смотрел на скорчившееся на траве чудовище. Кровь заливала морду Райгебока, глаза заплыли, из тела торчали две дюжины арбалетных стрел. Мужицкое лицо побледнело как рыбье брюхо, казалось, его сейчас удар хватит и он свалиться наземь.
– Вы… – прохрипел крестьянин и снял шапку, открыв растрепанные волосы. – Вы… Что вы с ним сделали…
– Эй, виллан! – сказал герр Браустон. – Езжай своей дорогой! Видишь, тут может быть опасно. С этим чудовищем разберется королевская гвардия!
– Так… Я же… Я же за вами! – вскрикнул мужик. – Достопочтенные рыцари, помощи прошу! Там! – мужик протянул руку куда-то за собой. – Там!
– Кто там? Разбойники?
– Там еще один такой ящер! Еще один!
– Что? Что ты сказал, виллан? – встревожился Браустон. – Еще?
– Да! Он напал на наш обоз! Там в низине, за ельником! У Оленьего ключа! Помогите, достопочтенные рыцари, подданным своего славного короля Беневекта Третьего Милостивого! Помогите! Вот такой же монстр как этот! – крестьянин кивнул на искалеченного Райгебока. – Загрыз троих наших! Я еле ноги унес, слышал, что где-то здесь королевский отряд, вот и побежал звать на помощь! Помогите, достославные рыцари!
