– если ты украдкой уже тут и работаешь, просто я не вижу?
– ты птица, которая сначала улетает, а потом смотрит, надо ли было улететь
– но потом иногда возвращается
– сначала оборачивается – птицы хорошо оборачиваются, голову наклоняют, шеей крутят
– напряжение – это собранное время, когда в каждую минуту уложено много других, прожитых ранее, и тех, что потом из неё вырастут. Семечко очень напряжённое, твёрдое. Нет времени – не мало, а – всё оно там, в напряжение ушло
– и мы никогда не только в чём-то одном, потому что иначе нам будет нечего дать этому одному. Всегда что-то ещё
– делят и не делят – даже в одной постели каждый в своей голове, каждый – сам. Каждый в своем мире один – и хорошо – так возможны индивидуальность, встреча. Но и вход в ощущение, когда гладишь и чувствуешь счастье кожи, которую гладят (которая гладит – тоже). Одновременно и делить, и не делить, и отдельно, и вместе
– начинаются дни Дона? Донный город ближе к соли пока останавливает? Ближе к лету цветом улиц?
– ближе к лузгающей семечки заката Швеции, берёзы светлее ночи прорастаю(т) животом засыпая на спине
– движется последний снег ветреницы к спине лопаток в синем чае весны. Город всё ближе к тебе – ломкая бесконечность, линии пыли
– мозаика из церкви – люди из стен собаки тоньше выше цветущей тени
– Дон с мозаиками почти греческое море. К твоему дому собираются звёзды
– 04.22 в субботу, седьмой вагон, но тебе совсем не удобно, дойду
– (из-под потолка) знаю, дойдёшь, но хорошо увидеть и не быть тенью на твоем лице
– Дон на дом, если встречать, можешь взять ключи от дома у мамы Кристины и переночевать
– дом без тебя другой, легче дойти из моего, почти выхожу
– сплю наяву тобой в дождь кружится голова можно сегодня? если не – голова и на расстоянии от тебя еще как
– сегодня всё же не, воздух полон движения
– листья разворачиваются навстречу каплям, облака вылезают на гору из волн, улыбаюсь в твоем воздухе
– реки запинаются и начинаются снова, они никогда не пересекаются. Не бывает речных перекрёстков
– реки упрямо вниз. Ещё ветки деревьев не встречаются. Люди свободны и могут встретиться. Покупаю «Диссеминации»
– диссеминации у меня есть. Рассеялись в глубине. Пересекаются в небе
– диссеминировать вместе? В небе в полёте
– листья обманщики. Понравилось, как они падали в углу двора, и освещение там интересное, жду с камерой – за десять минут ни один не упал. Хотя в других местах – падали
– пыльная, бесконечно истончающаяся, крепко настоянная, но не настойчивая, будто даже не касающаяся память Лоренса Даррелла. Болью – напряжённостью, чуткостью и рефлексией, когда опадают границы осторожности – и энергией радости
– если учитывать, что у скорости и огня один результат – зола, от огня не убежишь. Читаю наощупь и в лучшем случае половину
– читать – и до ночной половины. Не порежься об осколки неба и осколки земли
– осколки всегда нас превосходят – не порезаться, а быть задавленным. С утра набирают свою колкость
– утром небо жёстче ночного. Можно между – идем?
– осколки – просеки. Куда нам?
– к комнате, морю, книге, мосту, лесной клубнике, прикосновению
– потому что любая находка – лето. Потому что понимаешь, что понимаю
– можно попросить зайти утром, с разводным ключом, не могу воду перекрыть
– осторожно нечётной пыльцой памяти
– взглядом колодца улитки вдоль воображающих волос
– дымом крыш, обнимаю уши
– расшатанными горловинами в одном времени. Дома удерживаю рыбу, жду
