Усевшись на край кровати, Джоанна протянула ребенка матери, внимательно считывая эмоции с покрытого синяками лица. Если бы только она заметила хотя бы малейшее проявление боли, то не позволила бы девушке взять ребенка.
— Все хорошо? — тихо спросила Джоанна, к счастью не разглядев ничего кроме растерянности.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь детским голодным хныканием. Потом, девушка вскинула голову. В ее взгляде появилось еще больше страха.
— Я не помню как попала сюда, — хрипло проговорила девушка, крепче прижимая сына к груди.
Джоанна понимающе кивнула и очень коротко, без всяких красок рассказала все, что знала. Никто не заслуживает долго оставаться в неведение.
— Мне очень жаль, — всхлипнула девушка, покачав головой, — Все должно было произойти совсем не так.
Тихо вздохнув, Джоанна кивнула. Да, она тоже часто роптала на беспощадность судьбы, но уже давно поняла что ничего не могла с этим сделать. Не исправить, не предугадать.
— Тебе есть куда пойти? — спросила Джоанна.
Девушка побледнела.
— Нет, меня никто не ждет. Она одна, — она запнулась, посмотрев на ребенка, — или уже нет.
— А его отец? — Джоанна поморщилась, заранее зная каким будет ответ. Почти каждая молодая красивая девушка оказавшаяся в этом доме, носила в себе ребенка от очередного проходимца из высшего общества. От мужчины, который считал любую служанку или работницу доступной для своих утех.
Девушка вздрогнула. Ужас отпечатался на ее лице и она не смогла скрыть его.
— Он хотел убить меня. Хотел убить моего ребенка, — с отчаянием прошептала она, ерзая на кровати и вздрагивая от боли, — Я не хочу чтобы он нашел меня. Прошу вас, позвольте мне спрятаться.
Джоанна выпрямилась и решительно вздохнула.
— Ты останешься здесь столько, сколько потребуется. И, поверь мне, здесь ты будешь в безопасности. Я тебе обещаю.
3. Глава 3
Смахнув пот со лба, Алан крепче вцепился в деревянный черенок лопаты, раз за разом вонзая ее в землю. Погруженный в работу, он не обращал внимания на назойливых пчел, которые то и дело норовили оставить болезненный след на его коже. Для него такие жалящие укусы стали обычным неприятным ощущением, к счастью проходящим довольно быстро, стоило только окунуться в озеро, ну или в ванну. Холодная вода стала для него лучшим лекарством.
Алан хмыкнул себе под нос, не прекращая интенсивно работать. Лопата в его руках мелькала с такой немыслимой скоростью, что ему мог бы позавидовать любой потомственный фермер, которому на роду было предписано возделывать землю. Он же подобной родословной похвалиться не мог. Его семья с материнской да и с отцовской стороны тоже, происходили из благородного дворянского рода. Гораздо привычнее для них было управлять землями, а не работать на них, покрываясь слоем грязи. Его дед наверное перевернулся в своем гробу, прознав про то, чем занимался его единственный наследник.
В воздухе повеяло чем-то сладким, но и это Алан успешно проигнорировал. Методичные движения занимали все его внимание. Что скрывать, но за последний год он сумел привыкнуть к тому, что еще недавно вызвало бы у него только отвращение. Теперь же его руки были покрыты мозолями, а фигура, прежде, всего лишь стройная и подтянутая, стала мускулистой и крепкой, словно бы он годы напролет махал кувалдой в собственных угольных шахтах. Его друзьям, отдающим взносы за членство в боксерском клубе, стоило бы обратить внимания на подобные тренировки. Только вот каждый ли сможет выдержать подобное? Он никогда не думал о себе как о слабаке, но обыкновенный физический труд по-началу давался ему гораздо тяжелее, чем привычные тренировки в клубе. К концу дня он валился на кровать без всяких сил, а единственное чего он хотел в тот момент, был сон. Сон и ничего более.
