— Я не могу позволить себе быть обузой. Я должна делать хоть что-то.
Джоанна вздохнула. Присев на кровать, она сурово посмотрела на Луизу. В голубых глазах девушки сверкнули слезы.
— Ты обязательно все сделаешь когда поправишься и будешь чувствовать себя сильной и здоровой. И конечно же тогда, когда этот малыш будет готов.
— Почему вы так добры ко мне? — прошептала Луиза, сжимая кулаки. — Я не заслуживаю это. Я не честная девушка и уж точно не так, кто заслуживает вашей помощи.
Джоанна рассмеялась и покачала головой. Она могла бы сбиться со счета, начни вспоминать сколько раз ей говорили подобные слова. И каждый раз она настойчиво уверяла в обратном. Ей просто повезло родиться в достатке и теперь она хотела помогать тем кто нуждался. Так, как только могла.
— Глупости. Каждый заслуживает помощи, — ободряюще проговорила она. Встав, она подошла к Луизе, — Я могу проверить твою температуру?
Луиза резко вздохнула. Ее и без того хрупкая фигурка сжалась и она прикусила губу, наверняка сдерживая очередной тяжелый вздох. Джоанна быстро шагнула назад.
— Все в порядке, — тихо сказала она, одобрительно улыбаясь.
Луиза отрывисто кивнула. Но так же как и Джоанна, сделала шаг прочь.
— Я хорошо себя чувствую, — уклончиво сказала она, — совсем ничего не болит.
— Не буду настаивать, — ответила Джоанна, но не смогла удержаться от того, чтобы неодобрительно покачать головой.
— Спасибо, — выдохнула Луиза. Впервые за минуты их разговора она улыбнулась. — Я точно иду на поправку и уже скоро смогу взяться за любую работу.
Джоанна не удержалась от ответной улыбки. Ей нравился упорство этой юной девушки.
— Обещай, что вернешься к работе когда полностью поправишься? — попросила она, на мгновение забывая о строгом врачебном тоне, который всегда использовала в этом доме. Сейчас она говорила, вкладывая в голос настоящую озабоченность. Она не знала почему, но испытывала к Луизе необычную для себя привязанность. Она отчаянно жалела ее, но именно это чувство старалась скрыть. Почему-то она была уверена, жалость болезненно отразится на Луизе.
— Именно так я сделаю, — пылко пообещала Луиза.
Дени пошевелился, привлекая к себе вниманию двух женщин. Луиза склонилась над сыном и подняла его, бережно прижимая к груди. Краска смущения окрасила ее щеки, когда она посмотрела на Джоанну.
— Думаю он проголодался, — проглотив комок в горле, проговорила Джоанна.
Кивнув, Луиза с Дени на руках, уселась на кровать. Уже гораздо опытнее, чем в первые разы, она сдвинула платье с груди и прижала сына. Она больше не смотрела на Джоанну, полностью поглощенная своим ребенком.
Понимая, что она лишняя в этот момент, общения матери и ребенка, Джоанна вышла из комнаты и осторожно закрыла за собой дверь. Хмурясь, она шагала по коридору, не в силах сосредоточиться на тех делах, которыми следовала заняться дальше. Все о чем она могла думать, о ребенке. О ребенке, которого у нее никогда не будет. О счастье материнства, которое ей никогда не испытать.
Сердце кольнуло знакомой болью. Испуганно выдохнув, Джоанна прижала руку к груди и забежала в пустую комнату, слепо поворачивая ключ в замке. Никто не должен знать что с ней происходит. Боль становилось все сильнее. Согнувшись, Джоанна почти на ощупь добралась до кровати и упала на белоснежное покрывало. Подтянув ноги, она уткнулась в подушку, переживая собственное горе.
