– Это было убийство или самоубийство?
– Знаете, это все равно, что обсуждать распятие Иисуса Христа, ведь Он об этом тоже знал. Значит никто не виноват? Он совершил самоубийство? Или гибель Федор Павловича Карамазова. Или гибель Берлиоза. Да, Воланд все ему рассказал. Но было ли это подстроено. или просто Воланд знал, что так будет, заранее, и ничего не сделал, чтобы его спасти. Вот в чем вопрос. Вот где вся соль.
– И все же, Вы уходите от ответа.
– О, нет, я никуда не ухожу. Вы не верите в Черного человека, в двойника? А между тем зря, тем более, что это известная личность в мексиканском оккультизме. Есенин не только написал поэму про своего двойника, разбил зеркало, но и кидался во сне на своих соседей по комнате… Но и это ерунда. Вы читали «Моцарт и Сальери»?
– Что, Моцарта тоже убил черный человек?
– Вот именно. Вы хорошо знаете поэму Пушкина? Моцарта мучает навязчивая идея. Какой-то черный человек несколько раз заходил к нему домой и заказал ему Реквием.
– Реквием?
– Да, реквием. Это от слова «покой». Моцарт реквием написал, но…
– Но.
– Сальери замучила зависть. Он всю жизнь жертвовал собой ради музыки, и ничего, кроме «ла-ла-ла-тарара», напоминающего алгебру. А Моцарт, этот Иван Бездомный от музыки, просто кутила, от бессонницы выдает гениальные вещи на раз!
"Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!"
Каких-то бродяг, стариков домой таскает, пачкает их грязью искусство… Так и появились мысли о чаше с ядом. Хотя все продолжают думать, что гений и злодейство несовместимы.
– К чему все это? Вы хотите сказать, что Эрлих заболел болезнью Сальери?
– Я ничего не хочу сказать, нужно смотреть его воспоминания. Только помните, что речь шла о чаше дружбы, чаше с ядом для двоих, как в Ромео и Джульете. Просто Моцарт ее выпил один, всю. Вот одно из его произведений. Хотя давайте посмотрим.
* * *
Вторая встреча чере пару дней.
Открывает воспонимания Вольфа Эрлиха «Право на песнь», «Притча о цилиндрах»). Зачитывает.
«– Так-с… Хочешь притчу послушать?
– Сам сочинил?
– Ума хватит. Так вот! Жили-были два друга. Один был талантливый, а другой – нет. Один писал стихи, а другой – (непечатное). Теперь скажи сам, можно их на одну доску ставить? Нет! Отсюда мораль: не гляди на цилиндр, а гляди под цилиндр!
Он закладывает левую руку за голову и читает:
Я ношу цилиндр не для женщин, В глупой страсти сердце жить не в силе. В нем удобней, грусть свою уменьшив, Золото овса давать кобыле.
– Хотел бы я знать, хорошие это стихи или плохие?».
– Или давайте очерк «Стихи» оттуда же посмотрим. Или «Закат». Все как у Булгакова.
– А что Вы думаете по поводу головы волка на последнем стихотворении Есенина?
– Помните казнь в фильме «Мастер и Маргарита», где лучший ученик Иешуа Левий Матвей (его играл актер, сыгравший роль Вольфа Мессинга) наблюдает за повешенным на столбе Сергеем Безруковым и что-то там пишет? Кто срезал веревки, тот и подвесил? Он пишет «смерти нет» – словами доктора Живаго. А потом их же – исковерканные слова Иоанна Богослова, – передает на листочке Пилату:
Теперь же давайте сравним Живаго и Эрлиха.
Это из Доктора Живаго.
«Смерти нет. Смерть не по нашей части. А вот вы сказали талант, это другое дело, это наше, это открыто нам. А талант – в высшем широчайшем понятии есть дар жизни.
