Разговор с Безумцем - страница 28

– Интересный человек, но не ее болезнь. Пока под вопросом, мистер Говард. Насколько я понимаю, она человек контактный и общительный, с ней получится продуктивно побеседовать, если она не находится в состоянии активной фазы. Но это, наверное, немного не тот случай. Но я еще подумаю, – поразмыслил я.

– Хорошо, давайте смотреть следующего пациента, – произнес профессор, раскрывая очередную папку.

– Мистер Оливер Блэнкс, параноидальное расстройство личности. Оливеру сорок пять лет, не женат, детей нет. Отличается высокой подозрительностью и недоверием к окружающим, на этой почве ранее проявлял агрессивное поведение. Любые разговоры между людьми, попавшие в зону его внимания, воспринимает, как потенциальную угрозу, заговор или, в лучшем случае, негативное обсуждение его личности. В нашу клинику он попал после того, как у него случился нервный срыв и истерика, которая никак не прекращалась. Произошло это во время застолья по случаю годовщины его старшего брата, тогда во время разлива шампанского Оливер стал кричать, что его хотят отравить, что в его бокал подсыпан крысиный яд. На предложение взять другой бокал, он закричал, что это не имеет смысла, так как окружающие все заранее спланировали, поэтому какой бы бокал ему не предложили, там непременно окажется отрава. Он кричал, что все в сговоре, что его предали, это общий заговор для того, чтобы убить его. Некоторые гости из числа близких друзей семьи попытались успокоить его, за что и поплатились, получив серьезные физические увечья от разъяренного мужчины. К слову, мистер Блэнкс является весьма крупным господином, его вес более ста тридцати килограмм, а рост чуть более двух метров, и в прошлом он успешно занимался боксом. Страшно представить такого человека в состоянии агрессии или истеричного припадка, когда его разум абсолютно не способен контролировать собственные эмоции. В обычное же время мистер Оливер Блэнкс довольно молчаливый человек, который редко с кем-то общается, даже с другими пациентами почти не разговаривает. Его я выбрал потому, что ваша тема может заинтересовать и его самого. Некоторые необычные вещи привлекают его внимание, он их рассматривает, наблюдает за ними, старается изучить. Поэтому подумайте, может вы выудите из него нечто такое, что нам самим достать не получалось, – доктор закрыл папку с личным делом мистера Блэнкса и задумчиво посмотрел на меня. Несколько секунд он о чем-то вдумчиво размышлял, затем произнес: – Джереми, подумайте, может все же есть смысл рассмотреть его кандидатуру.

– Хорошо, мистер Говард, я себе отмечу, – кивнул я. Пока профессор читал мне личные дела своих пациентов, я записывал их основные данные, чтобы потом по записям воспроизвести всю информацию, повторно все проанализировать и сравнить.

– Продолжим. Салли Джонсон, сорок два года. Пограничное расстройство личности. Она вполне адекватный человек, за исключением того, что в жизни периодически занималась самоистязанием, нанося себе множественные порезы на руках. Впервые она попала в нашу клинику в шестнадцать лет, ее привезли родители, когда застукали ее в ванной комнате за этими ужасными деяниями. Девочку не стали оставлять в больнице, а провели дневную диспансеризацию – родители привозили ее сюда утром и забирали после обеда. Вроде ситуация нормализовалась. Но спустя несколько лет она вновь взялась за старое, притом самостоятельно приехала в нашу клинику за помощью. Помню тот день, я тогда еще работал здесь врачом психиатром. Ей помогли разобраться в себе, она вышла замуж, родила двоих детей, но тяга к самобичеванию была слишком сильна. Однажды ее муж явился домой раньше положенного и застал ее сидящей на кровати с маникюрными ножницами в руках, которыми она делала надрезы на своей коже. Муж с ужасом бросился к ней, чтобы отобрать ножницы и успокоить несчастную, но она этими же ножницами искромсала ему все лицо, бедняге наложили не менее пяти швов. С тех пор она у нас на принудительном лечении. Предполагаю, что причиной стала послеродовая депрессия, наложившаяся поверх уже существующих проблем, все это дало такой ужасающий результат. Странно только, что это произошло именно после рождения второго ребенка, а не после первого, но, видимо, здесь были какие-то внутренние причины. В любом случае Салли уже чувствует себя намного лучше. Семья часто навещает ее, поддерживает, поэтому думаю, что скоро у нее все наладится. По крайней мере, мне хочется в это верить. Таким людям тяжело переживать эмоциональные травмы, такие, как разрыв отношений, смерть кого-то из близких и тому подобное. Даже сложности на работе могут вызывать у них серьезные душевные потрясения, с которыми они не всегда способны справиться самостоятельно, – поведал мне профессор историю очередного пациента.