– Ничего не поняла.
– Вырастешь, поймешь! Давай одеваться.
– Вот, всегда вы так, взрослые! На все щекотливые темы вы отвечаете одинаково – вырастешь, поймешь. А может я хочу сейчас понять? Ну, бабуль, объясни! – взмолилась Тая.
– Одевайся! – безапелляционно оборвала Анна Аркадьевна и принялась мыть посуду.
Закончив домашние дела, Анна Аркадьевна с Таей неторопливо собрались и вышли в магазин. С детства покойная тетя Лена приучила Аню всегда и везде выглядеть опрятно и элегантно: обязательно глаженые вещи, непременно белоснежный воротничок у блузки, аккуратно уложенные волосы и небольшая сумка в тон туфель. И если опрятность человека всецело зависела от его гигиены и привычек, то с элегантностью в Советском Союзе дела обстояли гораздо хуже. Пока Левушка был жив, он из каждой поездки в столицу привозил своим дамам туфли, пальто, броши, духи и даже чулки. Брал все подряд, стараясь увезти на себе как можно больше. Дома Анна Аркадьевна вместе с дочками разбирали заветный улов из Югославии и Польши и, если было нужно, ушивали, перешивали и доводили до ума привезенные наряды. Благо швейной машинкой умели пользоваться все, включая и Льва Константиновича. После его смерти ситуация с элегантностью усложнилась. Старшая дочь Лизавета, хоть и вышла замуж за москвича, эксклюзивный доступ к дефицитным товарам не имела. Но однажды, отстояв километровую очередь за мохером из ГДР, обеспечила всю семью роскошными пушистыми свитерами – пряжу отправили посылкой старенькой Анне Аркадьевне, и та искусно справилась с поставленной задачей.
Бабушка Таи ошиблась, пообещав внучке, что они быстро пройдут очередь. Длинная колбаса из людей тянулась на весь магазин и очень-очень медленно уменьшалась. Тая стояла понуро, не упуская из вида бабулю, которая двигалась в параллельном потоке. Они всегда так делали – Тая в самую длинную очередь, чаще всего это была очередь за водкой, а бабушка в другую, покороче, – чтобы хоть как-то сэкономить время. Когда Анна Аркадьевна получала продукты в своей очереди, она присоединялась к очереди внучки. Больше всего на свете Тая боялась этих очередей, и того, что ее очередь подойдет раньше бабушкиной, и ей придется что-то объяснять уставшей и злой продавщице и попытаться не потерять бабушкино место, ведь разъяренная толпа ни за что не будет ждать. В магазинах вообще все были злые… И очень грустные.
Когда Анна Аркадьевна закончила с покупками, время уже было хорошо к обеду.
– Знаешь, Тай, а давай мы с тобой пойдем сейчас на обед к бабе Любе?
– Урааа! – обрадовалась внучка.
Тая обожала ходить в гости к бабе Любе. Во-первых, бабуля там была всегда веселая. Во-вторых, в серванте у бабы Любы была шикарная коллекция фарфоровых фигурок, с которыми Тае разрешали аккуратно играть, а в-третьих и в самых главных, баба Люба пекла самые вкусные на свете пироги и заваривала чай в большом чайнике, на который надевала яркую курицу из лоскутков. «Чтобы чай хорошо настоялся!» – приговаривала баба Люба. Тая очень любила пить куриный чай. И пироги. И бабу Любу. И особенно свою бабу.
Анна Аркадьевна с Таей прошли через рыночек, купили небольшой букетик цветов для бабушкиной закадычной подруги и неспешно направились в гости. Мама всегда ворчала, когда бабушка покупала цветы, но Анна Аркадьевна ничего не могла поделать со своей слабостью. Цветы напоминали ей о муже, ассоциировались с радостью и немного беспечностью. «Вот постелешь на стол красивую скатерть, достанешь фужеры из хрусталя, поставишь в центр стола вазу с цветами – и сразу самый обычный день заиграет новыми красками!» – приговаривала Анна Аркадьевна.
