Ланьхуа оглянулась и широко распахнула глаза. Что случилось? Чтобы спуститься в Загробный мир, она проделала в стене крохотное отверстие. Почему же сейчас размеры дыры в два раза превышают ее рост? Черные трещины карабкались по стене до самой крыши, словно распарывая воздух вокруг. Темная энергия инь текла из пролома, притягивая гнев и пороки царства Людей, в обилии клубившиеся по краям. Похоже, пройдет не так много времени, прежде чем здешний воздух сам собой обратится в огромное чудовище, от которого пострадают жители Ечэна.
– Что ж, отменная работа. – Дунфан Цинцан посмотрел на трещины и удовлетворенно улыбнулся. – Не ожидал, что ты сможешь запомнить массив заклинаний Темнейшего и сорвать печать Трех Царств.
Орхидея едва не разрыдалась от страха.
– Эта… эта дыра увеличивается. Почему она не закрылась?
Дунфан Цинцан усмехнулся:
– Ты думала, что печать Трех Царств сделана из плоти? И зарастет сама, если ее повредить?
Сердце Ланьхуа наполнилось ужасом.
– Все кончено! Что делать? Это же я пробила брешь. Если наставник узнает, то непременно скормит меня свиньям!
– Скорее бы, – холодно отрезал Дунфан Цинцан.
Он повернулся, чтобы уйти, но его левая нога не сдвинулась с места, намертво прикованная к земле.
– Как ты смеешь закрывать глаза на такую беду? – упрекнула его Ланьхуа. – Прореха растет. А вдруг нечисть обретет силу, что тогда будет?
– Темнейший здесь ни при чем.
– Как это ни при чем?! Я заварила эту кашу, чтобы отыскать тебя!
– Господин? Что вы сказали, господин? – Скороход по-прежнему не смел войти во двор и взывал с улицы, крича во все горло: – Ветер слишком силен, ничтожный слуга вас не слышит! Выходите скорее. В последние дни из-за этой прорехи в душах местных жителей нарастает смятение. Здесь нельзя оставаться. Вас могут найти воины Небесного царства.
Услышав слова Скорохода, Ланьхуа совсем заупрямилась:
– Эта прореха уже дурно влияет на людей. Мы должны поскорее ее залатать, чтобы не случилась большая беда!
В сердце Дунфан Цинцана вскипела досада, а его лицо окаменело.
– Люди никогда Темнейшему не поклонялись, не возносили молитв и не преподносили даров. Почему Темнейший обязан заботиться об их благополучии? Это всего лишь прореха в печати Трех Царств. Темнейший может сорвать печать прямо сейчас и не испытать ни малейших угрызений совести.
Повелитель демонов холодно улыбнулся:
– Иными словами, ты меня поняла. С древних времен Темнейший отвечал за неприятности. Наводить порядок – удел небожителей. Даже если три царства падут и все живое погибнет, Темнейшего это не волнует.
Ланьхуа даже представить себе не могла подобной катастрофы и тут же плаксиво скривила рот.
– Короче, ты просто не хочешь за мной подтирать…
Услышав такое обвинение, Дунфан Цинцан приложил немало усилий, чтобы не схватиться за лоб.
– Мы же с тобой одно целое. Помоги мне! – тихо взмолилась Орхидея. – Отныне я буду во всем с тобой соглашаться. Только помоги разобраться с прорехой.
Повелитель демонов слегка приподнял правую бровь.
– Соглашаться во всем?
Ланьхуа быстро закивала, словно пыталась головой измельчить чеснок. Дунфан Цинцан ущипнул себя правой рукой за щеку и сказал:
– Во-первых, я запрещаю тебе открывать рот в присутствии посторонних.
– Хорошо, – откликнулась Орхидея.
– Во-вторых, никогда не мешай мне делать что-либо. Как в случае с Черным и Белым духами.
Орхидея решила, что лучше сперва согласиться, а там – поглядим. Была не была!
