– Хорошо, – повторила она.
– И, наконец… – Дунфан Цинцан сделал паузу и усмехнулся. – Если хочешь, чтобы я помог, попроси как следует.
Хозяйка рассказывала Орхидее, что в этом мире есть те, кому нравится мучить других. Ланьхуа прежде думала, что мир полон солнца и радости, откуда в нем могут взяться подобные личности? Услышав третье условие Дунфан Цинцана, она поняла, что ошибалась.
– Ладно… ладно. – Орхидея скрипнула зубами и выдавила из себя три слова: – Я умоляю тебя.
Повелитель демонов радостно оскалился.
– Что ж, Темнейший удовлетворит твою просьбу.
В его правой ладони вспыхнул и сгустился золотистый свет. Взмах рукава разметал сияние по сторонам, обратив его в трепещущих крыльями бабочек, которые одна за другой упорхнули в зиявшую мглу и преградили поток изливавшихся нечистот.
Спустя мгновение золотистые бабочки плотно запечатали проем в стене. Дунфан Цинцан закатал рукава, и поднявшийся ветер всколыхнул его одежды и длинные волосы. Не успела Ланьхуа и глазом моргнуть, как стена перед ней оказалась полностью восстановлена, а двор ветхой усадьбы – приведен в порядок и очищен от злых духов и призраков. Такова была природа великой силы: она убивала и спасала с одинаковой легкостью.
Орхидея на миг застыла от изумления, а Дунфан Цинцан шагнул к выходу.
– Куда… куда мы идем?
Ланьхуа уже поспешно перебирала левой ногой, чтобы не отстать.
– В пустошь мира Девяти Глубин.
Даже не поглядев на Скорохода, притаившегося за воротами, Дунфан Цинцан исчез, взмахнув рукавами. Верный слуга таращился ему вслед, сидя на земле. Может быть, старика подвело зрение? Или Повелитель демонов и вправду только что залатал брешь в печати Трех Царств? Он озаботился судьбой человечества? А это действительно тот самый великий демон, а не какое-то иное древнее божество?
Глава 4. Приведите мужчину!
Мир Девяти Глубин, сквозь который текли черные воды, с древних времен был пуст и бесплоден. Потерпев поражение от девы Чи Ди, Дунфан Цинцан скрылся в нем, чтобы восстановить силы, но не успел он оправиться от тяжелых ран, как небесные боги и будды застигли его врасплох и обезглавили. Всех без исключения демонов изгнали в пустынный мир Девяти Глубин и запечатали, чтобы не дать им проникнуть в царство Людей. Отныне их главное поселение называлось Столицей демонов.
Догнавший Дунфан Цинцана Скороход всю дорогу задавал наводящие вопросы, пытаясь выяснить, можно ли уничтожить наложенную на царство Демонов печать, если проделать в ней брешь, как это произошло с печатью Трех Царств. И нельзя ли ее побыстрее сорвать, если проделать отверстие побольше…
Сообразив, о чем речь, Орхидея в теле Дунфан Цинцана встрепенулась и, не подумав, выпалила:
– Нельзя этого делать!
Скороход оторопел от грозного окрика, с удивлением наблюдая, как Повелитель демонов крепко зажал себе рот рукой.
– Уже позабыла, что только что обещала Темнейшему? Если еще раз поднимешь шум, Темнейший вернется и сломает печать Трех Царств.
– Но ведь этого и правда нельзя делать, – пробормотала Орхидея. – А если бы я не вмешалась, ты бы непременно согласился.
– Что бы Темнейший ни говорил, не суй нос куда не надо и держи рот на замке.
Дунфан Цинцан и Скороход мчались очень быстро. Сквозь вой ветра белобородый старик слышал, как господин что-то бубнил, зажав себе рот, но не мог разобрать ни единого слова. «Неужели мои речи прогневали Повелителя?» – с тревогой размышлял слуга. Если вызвать неудовольствие великого демона, можно ненароком и души лишиться. Сердце старика бешено заколотилось, и он поспешно опустил голову, не смея больше ни о чем спрашивать. Однако, вспомнив ответ Дунфан Цинцана на свое предложение, Скороход забеспокоился снова.
