От обезьяны? Никто никогда и не пытался доказывать такой чепухи. То есть называть шимпанзе «предком человека» пытались, но отдельные люди, а не официальная наука. Ни одна кафедра, факультет, научная школа, академическое учреждение никогда не говорили ничего подобного.
Некоторые ученые (не все) считают, что человек произошел от обезьяноподобных предков. Речь шла и идет исключительно о том, что предки человека были не хоботными, не копытными и не хищниками. Они были обезьянами в систематическом смысле. Если ископаемый гигант индрикотерий – носорог, а мастодонт – хоботное, так же точно и вероятный предок человека, дриопитек – обезьяна.
Но никому даже в бреду не приходило в голову доказывать, что человек произошел от ныне существующих видов обезьян.
Еще одна уверенность: что «Дарвин доказал» это происхождение человека от обезьяны. Якобы до Дарвина все и всегда верили, что человек сотворен Богом, а вот пришел Дарвин и все понял правильно, после тяжких трудов и сомнений.
И это не так… Дарвин на тогдашнем уровне знаний обосновал эволюционную идею лучше и грамотнее предшественников. К тому же он появился очень вовремя и стал знаменем идеологии эволюционизма.
А вот сама идея о родстве человека с остальными животными очень древняя. Чем примитивнее народ, тем меньше он сомневается в родстве такого рода. Не зря же одно из важнейших направлений первобытной религии – тотемизм, то есть представление о животном-предке. Целый род заявляет, что происходит от этого животного и что «предок» заботится о своих «детях», помогает им. Так думали целые племена! Индейцы делавары считали своим родоначальником орла; соседи делаваров, осаги – улитку; некоторые папуасы – собаку; бушмены в Южной Африке – гепарда, австралийцы – попугаев, кенгуру и змей.
Везде, где водится бурый медведь, именно его считали ближайшим родственником, а то и предком человека. Неандертальцы 70–50 тысяч лет назад захоранивали черепа и лапы медведей в каменных ящиках пещер.
Эвенки в Сибири говорили, что «амикан – как человек, только мохнатый». Они верили, что медведи крадут женщин, и у них рождаются дети. В это же верили и литовцы. Проспер Мериме любил все таинственное и непонятное. По мотивам этих сказок он написал историю про графиню, которую во время охоты похитил медведь… Вскоре граф застрелил зверя, да только графиня была не в своем уме. И родившегося у нее вскоре сына считала зверенышем. Только ей покажут мальчика, кричала:
– Убейте его! Убейте зверя!
Молодой граф и правда ведет себя все более странно. В конце концов он женится, в брачную ночь перегрызает жене горло, а сам пропадает неведомо куда.
Прекрасно написанный, и при том на редкость жуткий рассказ. До самого конца остается непонятно, чей же он сын, этот граф![20] Очень может быть, и медведя… Мериме, европейский человек XIX века, писал, конечно, чисто фантастическую повесть – но для язычников тут все очень реально.
И у славян до крещения были суеверия, связанные с медведем. Само название «медведь» – иносказательное. «Едящий мед»… обтекаемое такое называние – чтобы страшный зверь не услышал и не пришел к назвавшему его «настоящее» имя.
Так же и в германских языках название «бэр» – явно подражающее низкому вибрирующему рычанию медведя. От «бэра» названы и Берн в Швейцарии, и Берлин в Германии… А как «на самом деле» называли медведя германцы, спорят до сих пор.
