Разрушение иллюзии - страница 18

– Я не обратила бы на это внимание, ему же плохо, надо быстрее помочь – чуть раздражённо парировала Алька.

– Опять же, на то и был расчёт: на жалость, на твою скромность и его привлекательность.

– И что мне в этой ситуации надо было делать?

– Громко попросить мимо проходящих людей прийти на помощь.

– Не подумала. Хм. Да. Действительно, простое решение. Ну как ты всё видишь?

– Печальный опыт, Котёнок, – отвечаю смеясь. – Мне никто не рассказывал, как в таких ситуациях надо себя вести. Сейчас полно всякой литературы и видео. Читай и смотри – не хочу, хоть в бумажном варианте, хоть в электронном. А тогда не было ни интернета, ни таких книг. Возможно, и была где-то специализированная литература, но где ж её искать, понятия не имели. Спасала только интуиция и вырезанные из газет заметки. Перепечатанные откуда-то вручную с помощью печатной машинки статейки считались особенно ценным материалом. Мы искали, мы просто рыли информацию. Нам было всё интересно.

– А что за печальная ситуация была?

– Не просто печальная, я бы сказала – страшная, но очень поучительная история. Мне тогда было всего семнадцать. Обучение в техникуме перевели во вторую смену, и заканчивалась она где-то к семи часам вечера. Зима, темнота, почти ночь. Путь от остановки к подъезду пролегал через арку и плохо освещался. Однажды, возвращаясь после учёбы домой, совершаю свой стандартный манёвр от остановки автобуса по направлению к арке, и меня быстрым шагом догоняет парень. А я вся такая-растакая, иду в новой чёрной искусственной шубе, она искрится под фонарями. Одним словом – «Снегурочка». Он начинает со мной знакомиться и предлагает проводить. По дороге шутит и ещё успевает мне парой фраз рассказать, что он прошёл Афганистан. В общем, герой. А герои девушкам нравятся.

«Вот, собственно, мы почти и пришли. Там, за аркой, уже мой подъезд», – говорю ему.

Но войдя в тёмную арку, он резко приставляет мне в бок нож.

«Рыпнешься, зарежу, – страшно хрипит он в ухо. – Будешь вести себя тихо и делать то, что скажу, оставлю в живых».

Он взял меня под руку и потащил в сторону лесопарка, который располагался километрах в двух от дома. Меня охватил невероятный страх. Сказать, что я испугалась или сердце ушло в пятки – это, Аля, ничего не сказать. Нож чувствовался даже через шубу. Маньяк периодически тыкал меня им, как бы напоминая, что я постоянно на острие. В ту же секунду я ощутила весь холод зимы. Паника душила, и страх сковал горло. Дышать было невозможно. Губы дрожали, лицо перекашивало. Изо рта выбивался пар, сигнализируя мне, что я ещё жива. Подсознание шептало: «Таня, беги!», но ноги словно приросли к земле. Тело оледенело, руки-ноги не слушались. Я заставляла себя делать буквально каждый шаг. Попытка позвать на помощь выглядела как беззвучное шевеление губ. Сердце колотилось та, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Дома, машины, люди проплывали перед глазами, как в чёрно-белом немом кино. Я потеряла ощущение мира, ощущение жизни. Всё. Это конец.

Маньяк крепко держал меня под руку, и когда мимо проходили люди, он вдавливал нож в бок. Я боялась, не то что крикнуть, пискнуть боялась. А он тем временем изображал из нас влюблённую пару, поэтому никто и не обращал на нас особого внимания.

На подходе к лесу люди стали встречаться всё реже и реже. И как только они отдалялись от нас, лицо маньяка искажалось страшной гримасой. Он злобно кривил губы, нервно облизывая их. Казалось, его дыхание извергало огненный пар. Один только взгляд вселял в меня невыносимый ужас. Его зрачки сверкали в темноте, словно вспышки молнии. Мой мучитель явно был не в себе. Постепенно дорога становилась всё безлюднее и безлюднее, фонари стали попадаться реже и реже, а впереди надвигался мрачный чёрный лес, с его приближением силы начали меня покидать. Страх нарастал ещё больше. В голове, словно чеканя шаг, стучало: «Убьёт, убьёт… изнасилует, а потом убьёт, убьёт, главное, чтобы не мучил, а сразу… убьёт… убьет…». Фантазия разыгрывалась с огромной скоростью, через пару секунд я уже была мертва…