Разрушение иллюзии - страница 16

Внезапно в темноте раздаётся адский грохот и поднимается свист. От неожиданности мы вдавились в кресла. Пошёл ударник, вспыхнули прожектора. О боже, что это? Где мы? Какой-то хаотичный набор звуков повергает в дикий восторг всех присутствующих в зале. Все рюшки на наших платьях разом встали дыбом. Блики прожекторов побежали по зрителям. Весь зал оказался битком заполнен металлистами в кожаных куртках и штанах, украшенных цепями и разными бляхами, которые поблёскивали при попадании на них световых лучей. Волосы у них были взъерошены либо висели патлами на плечах. Чертовщина какая-то!

Сидевшие рядом с нами две по виду пятидесятилетние женщины растерянно переглядывались, не зная, как реагировать на происходящее. Видимо, тоже педагоги. Через пару минут их, как ветром сдуло. Вокруг нас собралась колоритная публика, которая в такт ударнику стала выбрасывать вверх «козу», что-то невнятное петь или просто орать от переполняющих их чувств-с. Мы в своих шёлковых небесно-голубых нарядах, словно «три белых коня – декабрь, январь и февраль», как-то очень резко контрастировали с беснующейся чёрной массой. Сидим молчим. Перевариваем шок. Вот тебе и опера! Вот тебе и классика!

Прерываю молчание: «Девчонки, если мы будем сидеть, как в Большом театре, то нам лучше уйти. Предлагаю со следующей песни влиться в массы. Вы как?».

Вот уже прозвучали первые аккорды гитары следующей композиции, и в едином порыве три девицы или «три белых коня», не скажу «лошади», вместе со всем рядом взвились вверх, выбрасывая «козу». О-о-у-о!

Это были неповторимые ощущения от прикосновения к коллективному бессознательному, есть такой термин у психологов. Концерт шёл два часа. И совсем не чертовщина! На два часа мы забыли про рюшки, про наши неуместные шёлковые платья, а учительницы забыли, что они… учительницы.

Так мы познакомилась с рок-группой «Ария» и её творчеством в стиле хэви-металл. Прошло уже более тридцати лет, но до сих пор мы со Светой при встрече вспоминаем тот наш культпоход на классическое пение.

– Ой, не могу представить. Мама и металлистка, – угорала от смеха Алька. Образ серьёзной учительницы и строгой мамы никак не вязался в её голове с обликом отвязной бушующей в рюшках металлистки.

– Интересное кино получается, я правильно понимаю, что ты маму видишь только с указкой у доски? И вся жизнь мимо? Но мама ведь не только учитель, но и живой человек. Молодости, что ли у нас быть не могло?

– М-да. Ну как же вы вляпались-то?

– Ну, как-как, ария – это же классика. Певец во фраке. Чёрный рояль рядом. Других вариантов вроде и быть не могло. Ан нет! Оказалось, что могло. Допустим, я тебе говорю такую фразу: «он плавно взял кисть и поднёс её к своему лицу». Продолжи мою фразу.

– …и прикоснулся губами к её нежной коже, – при этом Алька хитро поглядывает на меня.

– А у меня по тексту следующая фраза будет такой: «понюхал её, она пахла чем-то странным, он с отвращением швырнул её в мусорное ведро».

– Мне и в голову не могло прийти, что кисть может вонять, – она захохотала, – я думала, что речь идёт про романтические отношения девушки и парня.

– Ну да, ну да, а я про ремонт. У кого чего болит… Вот так и мы с твоей маманей и попали в эту ситуацию. Как говорится, в историю можно войти, а можно в неё вляпаться. Но неожиданное развитие событий – не по плану, научило меня смотреть на ситуацию с разных сторон, а не однобоко. Как сейчас бы сказали – произошёл разрыв шаблона.