Она была рядом в его смертный час. Она была последней, кому он доверял на этом свете. Она была последней, кого он пытался защитить: «Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня». Это из записки больного Ленина из Горок Сталину, обидевшему Крупскую. Он хотел ее защитить – но он уже ничего не мог…
Немолодая, больная, страшно уставшая женщина… Ни слезинки не увидели люди в ее глазах в дни похорон Ленина. Не убитая горем жена стояла у гроба, а та самая пламенная революционерка, которую так долго воспитывал Володя. Ее прощальная речь была не плачем по ушедшему любимому мужу, а очередным революционным призывом. Даже оплакать по-человечески его не смогла… Или не дали.
Умер ее Володя. Но Крупская продолжала поддерживать теперь уже его идеи. Она не могла расстаться с ним. Его дело стало смыслом ее жизни. Да еще и прибавилось – новое, важное – сохранение памяти о нем!
Крупская работала без устали, без отдыха. И еще – она переписывалась с детьми Инессы Арманд.
Из письма Крупской старшей дочери Инессы – И. А. Арманд от 23 марта 1923 года (Ленин еще был жив, но уже очень болен): «Милая Инна, получила твое письмо. Целую тебя крепко, моя дорогая девочка. Будь счастлива. Эти две недели у нас кошмар. Чем помочь, не знаю. Часто думаю, если была бы на моем месте Инесса, она нашла бы выход».
23 июня 1923 года она писала И. А. и В. А. Арманд: «Милые мои девочки, как вы живете? Хорошо ли отдыхаете? Часто думаю о вас и скучаю без вас: самые вы близкие для меня».
Не забывала она о детях Инессы и после того, как Ленина не стало…
Из жизни Крупская ушла как-то внезапно. Да, она была уже немолода и много болела, но в смерти ее есть какая-то неясность. Верная идеалам Ильича, Надя собиралась выступить перед делегатами ХVIII съезда – о чем она хотела говорить, мы уже, понятно, не узнаем, но, похоже, ее предстоящая речь могла кому-то очень не понравиться. Сталин не раз пытался заставить ее вести себя «благоразумно», однажды даже пригрозил, что «назначит официальной вдовой Ленина» Инессу Арманд, если Крупская не одумается…
Утром 24 февраля 1939 года Надежда Константиновна, жившая в Архангельском, как обычно, работала, а днем к ней приехали друзья – навестить и заодно отметить приближающееся семидесятилетие. Старые партийцы вспоминали свою молодость, сделали несколько фотоснимков на память, общались весело и оживленно, Надежда на радостях выпила несколько глотков шампанского.
А в 7 часов вечера она внезапно почувствовала себя очень плохо. Вызвали врача, но он почему-то приехал через три с половиной часа. Конечно, чтобы добраться в февральские сумерки до Архангельского, требовалось время. Но не три часа, особенно если учесть высокий статус больной. Диагноз поставили сразу: «острый аппендицит-перитонит-тромбоз». Необходима была срочная операция. Тогда, если вы помните, многим внезапно требовалась операция…
Говорят, она умирала в страшных муках под хирургическими ножами чекистов в белых халатах. Существует версия, что ее оперировали без наркоза – Сталин не забывал ничего и никому. А Надю уже некому было защитить. 27 февраля ее не стало.
В марте открылся ХVIII съезд партии…
Дневники Надежды Константиновны хранятся в «Архиве Крупской» (“Krupsky’s Archives”) в США. Как они там оказались – неизвестно, можно только догадываться, что кто-то очень хотел их надежно спрятать. Подальше от всевидящего ока Кремля. Доступ к этим материалам открыт совсем недавно, несколько лет назад.
