- Маруся! - неожиданно гаркнул Роберт.
Сволочь! Гад! Решил использовать ребёнка!
- Только попробуй ей выдать что-то, от чего она потом будет плакать и страдать! - процедила я, бросившись в Красовского тем, что первое попалось под руку.
Ловко перехватив в воздухе кухонное полотенце, Красовский пообещал:
- Я не сделаю ничего против собственного ребёнка.
- Тогда просто уберись прочь и больше не возвращайся! - отчеканила я.
Ответить мне на это явным отказом, который читался на лице, Роб не успел. На кухню вбежала Маруська, которая оглядела нас с удивлением.
- Мамочка, а свечек не будет? - расстроенно спросила она.
Едва ли не взвыв от того, что всё шло по одному известному всем месту, я вытащила из шкафчика упаковку свечей, сунула их в руки Красовскому и проговорила так, чтобы меня слышал только он:
- Не справишься с этим, куплю тебе в аптеке геморроидальные и вставлю в нужное место! Сразу всю пачку!
- Ты прямо так и напрашиваешься, чтобы я специально лоханулся, - усмехнулся тот и окинул мои губы жарким взглядом.
Я отпрянула от несносного, после чего, взяв Марусю за ручку, увела из кухни, сказав:
- Сейчас дядя Роб свечки сделает и принесёт торт, чтобы ты их задула.
Дочка же, уходя со мной из кухни в сопровождении Артура, ответила:
- Хорошо, что он пока не поехал смотреть на своих раков.
Я закатила глаза - похоже, Маруська весьма тепло отнеслась к Красовскому. Даром, что видела его впервые в жизни.
Оказалось, что дети уже принесли из коридора подарок при помощи деда.
- Не пропадать же добру! - сказал мой отец, когда мы расселись полукругом за невысоким столиком, где планировалось чаепитие. - К тому же, на коробку мог помочиться Джимбо.
Я рассеянно кивнула. Увлечённо играющие с конструктором дети были наименьшим злом, притаившимся в стенах моей квартиры. Основное находилось на кухне, где чертыхалось, видимо, в попытке зажечь свечи. Хорошо, что их было всего четыре, а не четырнадцать.
- И что теперь нам делать? - приглушённо спросила я у Любы, которая сидела рядом. - Артур и наша ложь меня, как ты понимаешь, от Красовского не избавили.
- Да и ладно, - пожала плечами подруга как ни в чём не бывало. - Подраконить его лишним не будет. Он на тебя смотрит так, как будто умирает от жажды несколько дней, а ты - источник живительной влаги.
Вышло довольно двусмысленно, я нервно фыркнула, но ответить подруге не успела. В комнату наконец-то зашёл Роберт, несущий торт с зажжёнными свечами. Одна из них уже прогорела наполовину - видимо, её он подпалил первой, а с остальными пришлось повозиться.
- С днём рождени-я-я, до-о-очь! С днём рождения-я-я, до-о-очь! - запел Красовский, а мои глаза расширились от ужаса.
Мне на помощь пришли остальные, затянув эту песню, да так, что в словах уже было ничего не понять. Когда же мы допели и Роберт поставил торт на стол, а Маруська с восторгом задула свечки, предварительно загадав желание, я уже собралась было сказать Красовскому, что он может проваливать ко всем чертям, но он, ловко обогнув стол, подхватил мою дочь на руки и вдруг сделал то, чего я никак не ожидала.
Вклинился аккурат между мною и сидящим рядом Артуром, плюхнувшись на диван и усадив на колени Машулю.
4. Глава четвёртая. Ты попалась, Пышечка!
Дочка, судя по ее виду, была немного смущена, но счастлива. А я злилась, не понимая, чего конкретно добивается Красовский. Ну, ничего, сейчас завершим праздник и действительно с ним поговорим, как он и просит. Очень, очень предметно.
