— Подавись! — шиплю на прощание. — А близнецов я с собой заберу!
— Сначала найди, куда забирать, забиральщица! — ругается Мигран.
Вижу, что снова входит в раж, готовится вывалить на меня очередной ушат помоев. Вот только я слушать не хочу.
Натягиваю сапоги, дубленку и шапку. Выхожу к такси.
Неизвестно, как повел бы себя Мигран, знай он, что я ухожу все-таки не налегке, а с его четвертым ребенком под сердцем. Но я сейчас лучше откушу себе язык, чем признаюсь ему, что беременна.
Даже не оборачиваюсь, сажусь в такси.
— Девушка, вам куда? — спрашивает водитель.
— В другую жизнь, пожалуйста, — прошу, чуть не плача.
15. Глава 8. Новая жизнь
Ульяна
Оказывается, это совсем непросто — сделать так, чтобы тебя отвезли в новую жизнь. У нее ведь нет ни координат, ни точечки на карте.
Поэтому вопрос водителя, куда же меня везти всю такую зареванную, ввел меня в ступор.
Моя жизнь будто лишилась направления, как корабль в шторм, у которого смыло штурвал к чертям собачьим.
Все, на что я в тот момент сподобилась, это продиктовать адрес подруги, Светы. Той самой, которую Мигран так не любит. Впрочем, у них это взаимно.
Теперь сижу на ее кухне и пытаюсь прекратить рыдать.
Получается откровенно паршиво, к слову.
Делаю вид, что пью ромашковый чай, в который подруга добавила аж три ложки сахара. Недаром профессиональный кондитер, все бы ей сладить. И даже мою жизнь.
— Одного не могу понять, — злится Светка, меряя шагами крохотную кухню. — Ты на кой черт ему деньги обратно переводила? Вот я бы ни за что бы такой глупости никогда бы… Твой козел вообще в курсе, что он тебе торчит круглую сумму? У вас же нет брачного договора, Ульян. Грамотный адвокат легко поможет тебе отжать у него не только половину нажитого состояния, но и полбизнеса, дом и вообще что захочешь!
Моя подруга страшна в гневе, да.
Кажется, в таком настроении у нее даже по-особенному торчат слегка пережженные неудачной завивкой блондинистые локоны. Зеленые глаза так и мечут молнии. Слава богу, не в меня.
— Я надеюсь, ты не собираешься оставить этому козлу все его имущество нетронутым на блюдечке с голубой каемочкой? Чтобы эта его дрянь по имени Розочка пользовалась… — продолжает исходить ядом она.
— Не собираюсь, — качаю головой. — Свет, меня муж из дома выпер! А ты все про деньги…
Не понимаю, почему она меня не жалеет, почему не сочувствует? Ведь меня унизили, втоптали в грязь. Но все, что ее волнует, — деньги.
— Вот именно, — качает головой подруга. — Это не меня с голой задницей выперли из дома и даже драгоценности забрать не дали. Которые, кстати, по закону твои. Как жить собираешься? На что адвоката нанимать? Вообще мысли какие-то есть? Или надеешься, тебе все предоставят за красивые глазки? Ведь в кармане уже нет карточек, которые Мигран будет пополнять.
— У меня есть и свои деньги, — подмечаю со всхлипом. — Я ведь не тратила. Хотела собрать сумму, чтобы близнецам на свадьбу подарить, чтобы так с помпой… Хоть раз показать, что я тоже на что-то способна.
Подруга резко прекращает бегать по кухне, усаживается за стол напротив меня, складывает руки на покрытый белой клеенкой стол. Спрашивает:
— И что? Много собрала? Мне в цифрах, пожалуйста.
— Ну, есть. — Пожимаю плечами и утираю слезы. — Последний год, что работала на полставки в «Сапфире», и до того, что зарабатывала на тортах, тоже получилось прилично. Я же только по эксклюзиву, а он дорогой. В общем, с голоду помирать мне не придется.
