Мне бы одёрнуть её, как я поступал со всеми, кто осмеливался заводить при мне разговор о Марине. Но… Это же Мия – у неё есть право препарировать мне душу.
– Так вот, под этим роликом в комментариях писали, что ты – наркоман. И не только в прошлом, но и на тот момент. Что ты так расстроился из-за отказа, что вколол слишком большую дозу и тебя в больнице еле спасли…
Я не знаю, как отбивать эти обвинения. Оправдываться? Терпеть не могу… Если она в эту чушь верит, то… Мне очень обидно, конечно. Но я уже привык…
– Не я вколол, а меня усыпили и вкололи, чтобы можно было выставить наркоманом, – отвечаю зло.
Она ещё спрашивает, почему я не пытался ей понравиться… Куда мне со свиным рылом в калашный ряд?
– И предвосхищая следующий вопрос, сразу скажу. Да, это доказано. Да, мой друг в кавычках, который всё организовал, получил срок. Я девять лет не употребляю наркотики – и это правда.
Мне нехорошо. Рана на плече сильно болит. Повязка насквозь пропиталась кровью. Ещё и эти провокации бесят…
Мия молчит. То ли исчерпала темы для вопросов, то ли о чём-то задумалась. Но потом снова огорошивает.
– А правда, что ты сидел в тюрьме?
Всё она знает… Зачем выворачивает мне душу наизнанку?
– Правда, – злюсь. – Только не в тюрьме, а в колонии. Недолго. Потом дело пересмотрели, меня полностью оправдали и выпустили. Так что судимости у меня нет. О том эпизоде моей жизни помнят только больные на голову люди, которым нечем заняться, кроме как искать соринки в чужих глазах, игнорируя собственные брёвна.
– А ты знал, что Родион, который работает у нас директором, тоже сидел? И ничего, папа его очень уважает. Так что если ты думаешь, что он этого испугался бы, то напрасно. Мой папа вовсе не такой! Он судит о людях не по сплетням, а по реальным делам!
Я, конечно, не верю её словам. Мия просто плохо знает своего отца и таких людей, как он. Но у неё есть оправдание – в последние годы она не жила с Артуром, а потому носит розовые очки и хранит в памяти сформировавшийся в детстве образ белого и пушистого котёнка.
– Я никогда наркотики не пробовала, – продолжает тараторить Мия.
– И правильно. Дрянь это, не стоит…
– И вообще, я много чего ещё не пробовала. Глупо умереть, не распробовав всё на свете, правда же?
– Угу. Откуда вдруг мысли о смерти?
– Просто время идёт, а нас всё никак не спасают…
Я не знаю, который час. По ощущениям прошло много времени. Телефон и браслет я потерял, когда откапывал Мию. Надеюсь, темнеет тут не слишком резко…
– Спасут. Слышишь, машины работают и пожарники кричат? Скоро они и до нас доберутся. Там люди под завалами, им нужнее оказать помощь первыми. А мы можем немного подождать…
– Как думаешь, наши успели выйти из отеля?
Я понимаю, о чём она спрашивает. С той стороны большое свободное пространство. Если они были на улице, то могли убежать в относительно безопасное место.
– Надеюсь. Когда я поднимался, гид всех зазывал в автобус.
Я вру – наверняка не успели. И это – ещё один источник моего страха. Но гадать бессмысленно. Нужно дождаться помощи, спуститься и присоединиться к спасателям…
Снова ненадолго встаю, пытаюсь звать на помощь. Мия кричит хором со мной. Я слышу людей, но не вижу. А они, судя по всему, не видят и не слышат нас…
– Расскажи лучше, в какой школе ты училась, – пытаюсь направить трескотню Мии в безопасное русло. – Сколько лет ты прожила за границей?
К счастью, она охотно подхватывает тему и начинает делиться воспоминаниями. Стараюсь слушать внимательно. Хотя сам не знаю, для чего мне эта информация. Но пока она болтает в режиме монолога, я могу немного перевести дух.
