— Папа!
Я встаю. Руслан выходит из игровой комнаты. Аня с криками и слезами продолжает избивать его Бубликом по голове, шее и плечам:
— Пусти! Ты плохой! Плохой!
— Да я в курсе, — рычит Руслан.
И Аня вгрызается ему в ухо.
— Больно! — гаркает Руслан, и Аня резко отстраняется, чтобы опять его ударить Бубликом по лбу. — Прекрати!
— Нет!
Бац-бац-бац Бубликом по лицу. И опять крики.
Руслан ускоряет шаг. Я подхватываю сумку и следую за ним.
— Папа!
В коридоре, привалившись к стене, стоит с разбитым носом Николай и прижимает к лицу окровавленный платок.
— Папа! — Аня тянет к нему руку. — Папа!
— Я не твой папа! И никогда им не был! — шипит Николай и с ненавистью смотрит на Аню, которая замирает с протянутой рукой.
— Подождите, — меня за предплечье касается Лена, вынуждая остановиться, и заводит в пустой кабинет. Нервно приглаживает волосы. — Мы оформили, что девочку забрал отец по просьбе вашего мужа… Ну, это не совсем была просьба, конечно, — она вздыхает. Смотрит на меня с женским сочувствием. — Я и сама не хочу, чтобы она тут осталась… И отпускать ее с этим придурком…
— Мой муж - ее отец, — вздыхаю я. — Биологический.
— Мы сейчас нарушаем все правила, Аглая, — Лена сглатывает. — Если он отец, то для начала это надо установить через суд.
— Я знаю.
— Поэтому мы идем на хитрость, — Лена смотрит на меня прямо. — Девочку якобы вернули отцу.
Я киваю.
— Я должна попросить вас быть на связи…
— Я буду. У вас есть мой телефон, адрес, все данные.
— И если у нее отец такой, то… — Лена хмыкает, — мать-то, наверное, не лучше.
— Я не знаю, — устало пожимаю плечами. — У меня, если честно, на этот день были другие планы. Вместо френча получила внебрачную дочь от мужа. И что мне делать?
— Я в замешательстве.
— Я тоже, — массирую переносицу двумя пальцами. Поднимаю взгляд. — Но с пьяным утырком я ее оставлять не хочу.
Лена кивает, тяжело вздыхает и отходит от двери.
— Говорят, чужих детей не бывает.
— Спорное утверждение, — слабо улыбаюсь я. — Дело не в свой-чужой, Лен. А человечности. Она просто маленькая девочка, которую били до синяков.
— Я это все зафиксировала, — Лена понижает голос до шепота. — Если дойдет дело до суда…
— Я не знаю, что и до чего дойдет, — закидываю сумку на плечо. — Честно, Лен. Я ей ведь никто. Это мой муж должен решить все вопросы. А я… я не знаю. Мне просто ее очень жалко.
— Мне тоже, — Лена хмурится.
— Я пойду, — делаю шаг к двери. — И я буду на связи.
Выхожу к Николаю, который копается в кармане брюк. Поднимает на меня взгляд и усмехается.
— Что, теперь ты будешь ее мамашей?
Подхожу к нему вплотную, заглядываю в его и глаза и шепчу:
— И ведь проблема не в том, что она неродная, — щурюсь. — Просто ты гнилой, Коля. Ты бы и родного ребенка загнобил.
Выдыхает, и у меня аж глаза слезятся от алкогольных острых паров.
— Пошла ты, — кровавая слюна брызжет мне в лицо. — Сука тупая.
Мило улыбаюсь, и в следующую секунду бью коленом ему между ног. Резко и сильно. Выпучивает глаза, крякает, хватается за свои фаберже и валится на пол.
— Где твоя жена, соколик? — наклоняюсь к нему.
— Не знаю, — сдавленно хрипит. — Ушла… Я не знаю. Может, кобеля нового нашла. Тварь такая…
— Не зря говорят, что каждой твари по паре, — разворачиваюсь на носочках и иду прочь.
— А тебе нравится быть лохушкой, да?
Оглядываюсь. Какой он мерзкий и жалкий. И как напоминает мне отца. Только вот мой “папуля” мне родной, но это не спасло меня от разочарования в жизни.
