– Нашла, из-за чего переживать. Я думал, что-то серьезное. Светка, она же для души. Отвлечься, расслабиться…А люблю я тебя. И к тебе же всегда возвращаюсь. Иди ко мне, – и тянется ко мне, чтобы поцеловать.
А я как представлю, что он этими губами ее целовал. Губы, грудь и еще ниже…
А дальше я себя уже не контролирую.
Взмах, и в следующую секунду кисть обжигает болью.
Муж прикладывает ладонь к мигом покрасневшей щеке. Медленно поворачивает лицо ко мне и сверкает бешеными глазами.
А дальше все закручивается с молниеносной скоростью.
Володя вскидывает руку, хватает меня за шею. Сжимает. Мне не хватает кислорода. Пугаюсь, что сейчас он начнет меня душить. Муж отталкивает меня от себя, как будто я вызываю у него брезгливость. Вскрикиваю, больно ударившись затылком. Перед глазами все начинает плыть.
– Милая моя, ты охренела? Руки распускать да голос на меня повышать? Забываешься. Думай, с кем разговариваешь! Твое дело жрать готовить, убирать, не вякать лишнего и не бесить меня. Все! Больше никаких прав у тебя нет!
Всегда замалчивающая и гасящая конфликты, я ощериваюсь. Измены, да еще и побои я терпеть точно не стану!
– Милый мой, а не охренел ли ты? Думаешь, я стану перед тобой пресмыкаться из-за денег? Ты меня перепутал с «Семеном Петровичем».
Муж противно ржет. Наигранно, откинув голову назад.
– Давай, вали! Кому ты нахрен нужна? В сорок лет! Посмотри на себя в зеркало. Старая, стремная. Бабища.
– Ну, на тебя же «Семен Петрович» позарилась. Хотя тебе сорок пять. Тоже не мальчик.
– У меня деньги. Статус. Я могу исполнить любую мечту. А ты? Что можешь дать ты? Борща приготовить? – Володя в два шага оказывается рядом. Нависает, упираясь ладонью в стену. – Запомни, Женя: ты без меня никто. Пустое место. Ты и двух дней без меня не протянешь.
Я не успеваю придумать ответ, как в комнату влетает Кирюша. Бросается отцу в ноги и от души пинает его по колену.
– Не обижай мою маму! – рычит, а в следующий миг комнату пронзают крики: болезненный сына и испуганный мой.
Как в замедленной съемке слежу, как Володя в ярости толкает сына. Кирюшка падает и ударяется об пол.
Падаю на колени рядом, захлебываясь слезами. Сгребаю в охапку своего малыша и судорожно проверяю на повреждения. Покрываю личико поцелуями, попутно утирая слезки.
– Не плачь, мамочка, – всхлипывая, Кирюша пытается улыбнуться. – Уже почти не болит…
– Прости, малыш…Прости, мой хороший…
– Кир…
Вскакиваю на ноги и прижимаю сына к себе.
– Не приближайся! За сына я убью!
– Жень, выключай истеричку. Давай поговорим. Ничего такого страшного не произошло…
Оставляю его слова без ответа. Не сводя взгляда с чудовища, отступаю в коридор.
Меня колотит. Внутри все вибрирует от страха и ярости.
Володя и раньше тыкал в меня тем, что я «ничего не делаю», а он – успешный бизнесмен и весь такой из себя молодец. Но никогда не переходил границы.
И он никогда не поднимал руку. А сейчас…
Он ударил сына! И даже не пытается извиниться перед ним! Как будто Кир – то самое пустое место, как и его мать, то есть я!
Сдергиваю с вешалки наши куртки, хватаю ботинки, шапки и сумку. И пулей вылетаю из квартиры прямо босиком.
– Женя! Женя! – орет муж на весь подъезд, а сын лишь сильнее жмется ко мне и цепляется за футболку, пряча личико на плече. – Вернись немедленно! Ты пожалеешь!
Я многое прощала мужу: грубость, невнимательность. Не обращала внимания на холодность и отстраненность. Я списывала скверный характер Володи на большую загруженность, сложности в бизнесе и усталость. Ведь когда-то он любил меня. Если бы я не была в этом уверена, я бы ни за что не вышла за него замуж.
