Через минуту услышала приглушенный шум воды в ванной. Пропотел от усиленной работы, бедный. Тьфу!
Я знала, что без чашки крепкого горячего чая спать муж не ляжет, поэтому на кухню придет обязательно. Иначе не уснет.
Расслабленно уперлась затылком в стену и уставилась в потолок. Сейчас выскажу Елизару все, что о нем думаю. Главное – прикрыть покрепче дверь на кухню, чтобы дети не проснулись, и не кричать совсем уж громко.
– Почему не ложишься? Поздно уже, – как ни в чем не бывало спросил вошедший на кухню Елизар.
Облаченный в длинный банный халат, благоухающий мужским гелем для душа, он по-хозяйски уселся напротив.
– Будь добра, чаю, – распорядился. – И погорячее.
– Нет! Чаем пусть тебя Ниночка потчует, – я встала с табуретки и крепко прикрыла дверь. – Завтра подаю на развод.
– На развод? – недоуменно вздернул он брови. – Не вижу причины.
– Что?! – только и смогла я выдохнуть.
От цинизма Елизара спазмами перехватило горло. Выпила стакан воды прямо из-под крана. В нос шибануло хлоркой, но я смогла вновь заговорить.
– Я застала тебя со спущенными брюками над юной шалавой в рабочем кабинете! Значит, в расчет не принимается? Совсем не повод?!
– Для развода – не повод, – с усмешкой заметил он. – Все мужчины изменяют.
– Меня все не интересуют. Только собственный муж.
– Изменил! И что? Как жили, так и будем жить. Семья для меня святое. Так что успокойся.
– Святое для тебя только то, что между ног болтается.
– Ты вульгарна, – поморщился Елизар.
– Знаешь что, эстет, – презрительно сощурила глаза. – Не собираюсь терпеть твои похождения, понял? – от обуревавших эмоций пальцы сами собой сжались в кулаки.
Муж не ответил. В молчании встал с табуретки, подошел к чайнику. Проверил, есть ли вода, щелкнул тумблером. Потом спокойно вернулся на место.
– Наташа, давай начистоту. Тебе, по большому счету, не на что жаловаться. Я обеспечиваю вас с детьми полностью, с тобой всегда внимателен и нежен. Не требую отчета по расходам, ни в чем не ограничиваю. Однако, есть одно но… Да, ты замечательная жена, отличная мать, но тебе сорок пять… скоро будет. В декабре, если точно. Ты далеко не первой свежести. А я хочу совсем юную любовницу. Наивную, с широко распахнутыми от обожания глазами… Это меня будоражит и заводит. И я могу себе это позволить.
– То есть глупенькая Ниночка тебя заводит, а я нет, – ощетинилась я.
– Как-то так, – надменно пожал плечами муж.
Меня прорвало:
– Вот и пусть заводит дальше, старый ты дурак! А также стирает, готовит, содержит дом и на ночь готовит чай с лимоном. А я – пас, уволь!
Елизар выстрелил в меня злым взглядом.
– Нашла старого! Мне еще до пятидесяти целый год. А потом, куда ты пойдешь? Идти-то тебе некуда. У матери трехкомнатная старая хрущевка. Малометражка, самой развернуться негде. Ну, или к Ленке малахольной отправляйся. Тот еще клоповник!
– Это почему же у Ленки клоповник?! – уперлась я кулаками в бока. – Добротная квартира и чисто всегда очень! Если не у мамы, так у подруги с детьми перекантуюсь.
– Что?! – выпучил глаза Елизар.
– А ты как думал? Тебе, что ли, их оставлю? А знаешь, это мысль… Пусть Ниночка отрабатывает блага жизни! Или сам нянькайся. Я тебе список развивашек и кружков оставлю. И диетические рекомендации. И по режиму дня… – с ехидством веселилась я.
Елизар не дал мне договорить.
– Замолчи, – рявкнул он.– Что за ахинею ты несешь?! Никуда не пущу ни тебя, ни детей!
