— Не придумывай, — перебила она. — Ты просто боишься начать. Хочешь, помогу?
Этот разговор заставил меня задуматься.
Позже, укладываясь спать, я посмотрела на себя в зеркало. Фигура, которая когда-то привлекала внимание, теперь была далека от идеала. Талия почти исчезла, бёдра стали шире, руки потеряли прежнюю лёгкость.
“Всё из-за тебя,” — подумала я, глядя на свои руки, которые больше походили на руки вечной домохозяйки, чем на руки женщины, которая когда-то гордилась собой.
Но слова Айгуль застряли в голове. Она была права. Я действительно боялась начать.
“А что, если попробовать?” — мелькнула мысль.
На следующее утро, закончив завтракать, я решила поговорить с Айгуль.
— Ты серьёзно насчёт того, чтобы помочь мне? — спросила я, когда она ответила на звонок.
— Конечно! — её голос был радостным. — Я уже жду, когда ты начнёшь.
— Но с чего начать? — я чувствовала неловкость, как будто признавалась в чём-то постыдном.
— С малого, Марьям. Может, просто начнёшь ходить больше? Или пересмотришь, что ты ешь.
— Ходить? — я усмехнулась. — Я и так целый день на ногах.
— Это не то, — рассмеялась Айгуль. — Выйди из дома. Просто погуляй. Для себя, не для детей, не для мужа.
Я задумалась. Это звучало просто, но в то же время… ново.
— Хорошо, — ответила я.
В обед, когда дети были заняты, а Адам ещё не вернулся, я решила попробовать. Надела кроссовки, старый платок и вышла из дома.
Я шла медленно, чувствуя, как ноги привыкают к ритму. В голове крутились мысли: о доме, о детях, о том, что я делаю.
Но через десять минут я заметила, как дыхание стало ровнее, а мысли начали успокаиваться. Это было… приятно.
Когда я вернулась домой, я чувствовала себя иначе. Впервые за долгое время я сделала что-то не для других, а для себя.
Вечером я снова позвонила Айгуль.
— Ну, как прошло? — её голос звучал бодро.
— Хорошо, — призналась я. — Это было странно, но приятно.
— Вот видишь! — она рассмеялась. — Теперь осталось добавить ещё кое-что.
— Что?
— Следи за тем, что ешь. Попробуй есть меньше хлеба и сладкого. И не забудь про воду.
— Айгуль, ты слишком серьёзно к этому относишься, — усмехнулась я.
— А ты, наоборот, слишком легко. Ты что, не хочешь снова быть той красивой Марьям, которой ты была?
Её слова задели меня. Конечно, я хотела. Хотела вернуть себя.
— Хорошо, — сказала я. — Попробую.
Позже, лежа в постели, я чувствовала себя лучше. Лёгкая прогулка и этот разговор стали началом чего-то нового.
“Может, я действительно смогу?” — подумала я.
И впервые за долгое время я уснула с мыслью, что моя жизнь может измениться.
Сегодня я не пошёл на работу. Не то чтобы не было дел — работа всегда найдётся, — но мне казалось, что что-то ускользает из моего внимания. Это чувство тянулось уже несколько дней, и я не мог от него избавиться.
Марьям вела себя иначе. Я не мог объяснить, в чём именно это проявлялось, но что-то изменилось. Её взгляд стал твёрже, движения — увереннее, а слова — короче. Она больше не выглядела той тихой женщиной, которую я знал все эти годы.
Я сидел за столом на кухне и пил чай, когда она вошла, переодевшись в лёгкое платье, которое давно не носила. Оно подчёркивало её талию, и я вдруг заметил, что она выглядела… моложе? Увереннее?
— Куда ты собралась? — спросил я, поставив кружку.
— По делам, — коротко ответила она, поправляя платок.
— Каким ещё делам? — не отступал я.
Она лишь бросила через плечо:
