— Лёв, а что у меня с картой? — максимально издалека начала я. — У меня возросли расходы, поэтому лимит на месяц тебе не больше ста тысяч, сюда весь домашний менеджмент и продукты входят тоже. Твои личные расходы, одежда и так далее тоже. Так что по затратам прикидывай, ты же бухгалтер, — он криво улыбнулся мне. Я заметила, какой холод у него в глазах. — Ты цены на продукты видел? Мне товары по акции покупать в «Пятерочке»? Ты же это есть не будешь, — я не смогла скрыть возмущения. Сто тысяч в месяц недостаточно для того образа жизни, который мы привыкли вести. Если сложить все чеки из «Азбуки вкуса» и «Стокманн» за месяц даже больше выходит. Я бухгалтер, верно, а вот мой муж отнюдь нет. — На продуктах не экономь. Это наше здоровье. А смузи дома готовь, — он едко усмехнулся. Опять издёвка. Или у меня уже паранойя? — Дополнительные затраты согласовывай со мной. Он предлагал мне экономить на себе. Ясно. — А на что возросли расходы, можно мне узнать?Лев посмотрел на меня так, что я поняла — мне нельзя. Доступа к его делам, к нашим делам, у меня больше не было. Обсуждать дела фирмы он со мной больше не хотел. Лев не умел меня обманывать, слишком уж выразительное у него лицо. — Слушай, Сашка, я так устал. Давай про работу не будем дома? — он опять отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Свернул тему. Как я и ожидала. Фирма меня больше не касается. — Почему на моей машине Лола ездит? — выдала я, не дав ему опомниться. Он замер, явно не ожидал такого вопроса. Его глаза расширились от удивления, а затем в них мелькнула тень раздражения. Но он быстро взял себя в руки, отвёл глаза, деловито зажевал листочек салата. — В смысле? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.— Я сегодня видела её в моей машине. И тебя с ней в «Белуге».— А что ты-то в «Белуге» делала? — с таким пренебрежением, словно я была недостойна даже находиться рядом с этим местом, он резко изменил тему. Завилял. Заюлил.— Я не в ней была, а возле, — ответила я с нажимом. — А почему мне, собственно, нельзя в «Белугу»? Я чем-то хуже вас с Лолой? — мой голос звучал всё более отчаянно, и я чувствовала, как слёзы подступают к глазам. Я цеплялась к словам, велась на манипуляции, теряя основную нить разговора и чувствуя, что меня от неё намеренно уводят.— У нас ограничение расходов… — повторил он, как робот, то же самое, пряча глаза в тарелке.— Это только в мою сторону работает?!— У меня деловые встречи, я не могу их в «Крошке-картошке» проводить. Ты не видишь разницу между нами?Разница между нами стала размером с пропасть. Я — домашняя прислуга, с которой стыдно выйти в люди. Лев — бизнесмен высокого класса. Что между нами осталось общего?— Я вижу. Очень большую разницу… — прошептала я. Горло сковало спазмом. Я больше ни слова не смогла вымолвить, иначе разрыдаюсь. — Невозможно есть.Лев отодвинул тарелку. Ножки стула жалобно заскрипели по полу, когда он резко встал из-за стола и направился в гардеробную переодеваться.— Ты куда? — вскрикнула я в последней надежде задержать мужа и договорить этот разговор. Только зачем…— Ужинать.— К Лоле?!— В ресторан.Он снова ответил с ноткой пренебрежения и превосходства. Ему можно в ресторан, а мне — ограничение расходов и домашние смузи. Господи, как больно и обидно. — Ты не ответил на вопрос. Что у тебя с Лолой и почему у неё моя машина? — я не сдавалась, хотя каждое слово причиняло мне боль.— Это моя машина. Я ее купил на свои деньги для тебя, а ты не дорожишь тем, что имеешь. Я имею право делать с ней, что хочу, — выйдя в коридор полностью одетым, отчеканил супруг.— А Лола? Что у тебя с ней?— С Лолой у меня ничего, деловые отношения. — Ты её за жопу трогал! — я ощутила звон в ушах. Это я сорвалась на крик. Крик беспомощности. Впервые за долгое время я повысила голос.— У тебя от безделья фантазия разыгралась. Всё, — он отрезал, поставив точку в нашем разговоре. За ним захлопнулась дверь. Я села на пол и разрыдалась, чувствуя себя совершенно беспомощной и разбитой. Слёзы текли по моему лицу, смывая последние остатки надежды спасти мой брак. Точнее, иллюзию того, что этот брак нужен ещё кому-то, кроме меня.
