Карина покрутилась перед зеркалом. Кроме украшений и волос ничего другого на ней не было. Одна из серёжек тихонько дзынькнула.
– Как такое не надеть? Ведь это – последняя коллекция Мобусана. Светка признает наверняка; зря что ли трётся там с крутыми по Парижу? Да и девчонки ещё не видели. Пусть порадуются за меня, как настоящие подруги. Карина тут же перекинула мысль с боку на бок, перепроверив её на верность и примеривая к себе. «Ох и зануда этот Марик. И когда мне уже в жизни повезёт?» – подумала Карина, спускаясь в лифте через время. Муж ждал её у подъезда уже пятнадцать минут, чтобы отвезти на встречу в «Три медведя». Шикарное платье из шёлка со вставками тончайшей лайки, топазовые серьги и подвеска к ним в гарнитур, последняя модель босоножек от «Армани», сумка от «Дольче и Габана», дорогущий парфюм «Гермеса», свежеподаренная «Мазда» последней модели, заказанная прямо на выставке в Женеве в прошлом сезоне, и, наконец, муж – биржевой брокер, стоимостью в несколько миллионов, по мнению женщины к большому везению, похоже, не относились. Карина недовольно захлопнула дверь и приказно кивнула. Машина плавно двинулась по внутреннему двору резиденции, но, едва за ней опустился шлагбаум и им отсалютовал охранник, как Карина завизжала:
– Сто-о-о-й!!!
Марик, до этого функционирующий на расслабоне, жёстко нажал на тормоз:
– Ты что? Больная?! Так орать!
Голова Карины сильно качнулась вперёд, обмахнув шикарным веником волос лобовое стекло:
– А ты что – нервный? Тогда заведи мне шофёра.
– Что случилась? – по раздутым ноздрям было ясно, что Марк зол или недалёк от того.
– Я забыла журналы для девчонок.
– Какие журналы?
– Конечно же прессу конкурентов.
Марк смотрел на жену, не зная, что делать: ехать, идти, бежать или стоять. Причуды женщины в бешенстве могли поменяться радикально. Понимая, что он не сдвинется с места без её указания, Карина вытянула губы в поцелуе:
– Ну, Марик, ну Марусечка, ну Марюсёночек. Ну, слетай за ними. А? Три журнальчика. В прихожке. У зеркала. Дорогой мой!!!
– Кому нужны твои прокламации? – злобно пробубнил Марк, разглядывая в лифте при спуске не то платье, не то ночную рубашку на теле манекенщицы на обложке. Но, всев в машину, решил не продолжать накал страстей, – По-моему Олег неплохо её снял, – он указал на обложку.
– Снял – тоже неплохо. А сфотографировал – просто здорово. Избавляйся от генной зависимости. Спасибо. Поехали! – Карина вертела журналы в руках, – но Аллусик всегда найдёт какой-нибудь эстетический промах. И я её советы, между прочим, ценю. А Ритке интересно будет посмотреть, что теперь носят. Себе не купит, зато других покритикует. И критика у неё объективная: если плохо – никогда не скажет, что хорошо.
– А Светке?
– Светлане! – Карина подняла указательный палец вверх, – она с детства просит называть её только так. – Марк понятливо оттопырил нижнюю губу и завёл машину. Сзади, вот уже пять минут как, пристроился сосед, но не то, чтобы обогнать, даже приблизиться к «Ламборджини» боялся.
– Так и что Светлане? – Марк улыбнулся соседу в зеркало и махнул рукой, благодарный за терпеливость.
– Не знаю. Пусть полистает. Может в ресторан какой хороший сходит… Надо же как-то просветить нашу иностранку по поводу того, что у нас тут достопримечать.
– Ну да, конечно. У них-то там в Париже с этим напряжёнка…
Карина подозрительно кинула взгляд, но муж держался – сама серьёзность.
